Дитя моё голубушка

Дитя моё, голубушка моя,

Кого, каким словечком образумим?

Прости отца, коль можешь: это я

Повинен в том, что этот мир безумен.

За боль свою прости! Ее унять

Я не могу единственно по лени,

Не может быть, чтоб я не смог понять

Твоей болезни суть, твоей мигрени.

Да, мир безумен, и болезнь проста.

А я — я был футбольною трибуной.

А ты спросила медленно: «А та —

Та мегатонна, кто её придумал?»

А я ответил: люди. «Но зачем?!»

Зачем… Зачем я раб пустого звука?

Зачем тщета моя важнее, чем

Беда твоя, и боль твоя, и мука?

Зачем я так беспомощно стою

С таким тупым бессилием во взгляде,

Когда, вложивши голову свою

В мою ладонь, ты просишь о пощаде?

1983