Монмартр...
Внизу ревет Париж
Коричневато-серый, синий...
Уступы каменистых
Слились в равнины темных линий.
То купол зданья, то
Встает из синего тумана.
И в ветре чуется
Волны соленой океана...
Но мне мерещится порой,
Как дальних дней воспоминанье,
Пустыни вечной и
Ненарушимое молчанье.
Раскалена, обнажена,
Под небом, выцветшим от зноя,
Весь день без мысли и без
В полубреду лежит она,
И нет движенья, нет покоя...
Застывший зной.
Устал верблюд.
Пески.
Извивы желтых линий.
Миражи бледные встают
Галлюцинации Пустыни.
И в них мерещатся
Старинных башен.
Из
Горят цветные
Дворцов и храмов Тамерлана.
И тени мертвых
Уныло бродят по
Неостывающих песков,
Как вечный бред больной Пустыни.
Царевна в сказке,- словом
Степь околдованная спит,
Храня проклятой жабы
Под взглядом солнца, злым и страстным.
Но только мертвый зной
И брызнет кровь лучей с заката
Пустыня вспыхнет, оживет,
Струями пламени объята.
Вся степь горит - и здесь, и там,
Полна огня, полна движений,
И фиолетовые
Текут по огненным полям.
Да одиноко
Чернеют жутко средь степей:
Забытых дел, умолкших
Ненарушимые кладбища.
И тлеет медленно закат,
Усталый конь бодрее скачет,
Копыта мерно говорят,
Степной джюсан звенит и плачет.
Пустыня спит, и мысль растет...
И тихо всё во всей Пустыне,
Широкий звездный
Да аромат степной полыни...
