Он выковал много счастливых подков,
Затратив три сотни дней.
А в хижине на перепутье ветров
Делалось холодней.
Пришли к нему люди, сказав: «Кузнец,
Подковы нам не нужны.
Коней нет у нас, в небесах – багрец,
Дома наши сожжены.
Всех жён и детей увели в полон
Неведомые враги.
Окрест твоей кузни далече звон
Слыхать. Мы пришли. Помоги.»
На лбу заалел застарелый шрам,
Но он сказал: «До поры
Не сладить с врагами своими вам.»
И выковал топоры.
Люди построили вновь дома,
И рыбу ловили в реке.
Не звали беду, но всегда она
Гуляет невдалеке.
Вернулись на кузню: «Что делать нам,
К нам голод стучится в дверь.
Враги всё забрали, по городам
С сумою пойдем теперь.»
Морщины сошлись у него на лбу,
Сказал: «Не жалейте спин.
Вот – это всё, чем помочь могу.»
И выковал плуги им.
«Да что ты, смеешься, хорош мудрец,
Рвать жилы – но для чего?
Чтобы однажды пришёл конец –
Лишились мы вновь всего?»
Промолвил кузнец, щуря правый глаз,
Глядя на солнца ход:
«Всегда есть надежда одна у нас –
Что больше враг не придёт.»
Люди ушли, но вернулись вновь.
«Уж нет больше сил терпеть.
Правда одна – кровь пролить за кровь,
Отмстить или встретить смерть.
Ну что ты качаешь седой головой
Мудрый кузнец, не молчи!»
Снова тогда взял он молот свой
И выковал им мечи.
Люди ушли, он утёр свой пот,
Устало сел на порог,
И ждал, устремив взгляд за поворот.
Так долго ждал, сколько мог.
Воздух пьянил ароматом трав,
Звенел от жужжанья пчел…
Хотел он сказать им, что был не прав.
Но больше никто не пришёл.
(с) Юлия Токтаева
