Пришедший потеет

Пришедший потеет,

клетчатый мнёт засаленный,

дышит тяжко, не сбросил еще маеты вокзальной.

А у хозяина белая печь с изразцами,

стол мореного дуба, ниша с ларцами.

Хозяин выходит выспавшийся, степенный.

Пришедший ныряет к нему дельфином,

брызгая пеной.

Кровати панцирные голодают, начальник,

беснуются, бьют копытом, визжат ночами,

нянечке ногу отгрызли третьего дня,

едва откачали.

Чавкают сливами стылые душевые,

надобны свежие, теплые и живые.

Кто говорил, жратвы хватит с горочкой,

уж не вы ли?

Пришлите молочных новеньких

тыщу другую,

а мы вам старших сторгуем.

Ими стальные хрустят,

только забрасывать успевай.

Хозяин колонна черная,

на колонне

хмурится голова.

Какой я тебе начальник, убогий,

уймись уже, проходи, отдохни с дороги.

Чаю выпей, стальные сыты

и не твоя забота,

беды ваши уладим, вышлем пока кого-то,

вы пока продержитесь месяц-другой.

Дальше закон продавим — хлынут рекой.

Там уж не то что от голода вас избавим,

сможешь тропинки на даче мостить

зубами.

Приезжий пятится, крестится,

не может остановиться,

отвергает и чай, и коньяк,

и суп из домашней птицы.

Думает только: вроде старинный дом,

а не скрипят половицы.

Идет, не оглядываясь, к подъехавшему хюндаю,

шеей чувствует — наблюдают.

Хозяин гудит в телефон:

день добрый, у нас всё в силе?

Поглаживая занавесочку

в русском стиле.