Звуки тают и гаснут в закате,
Стынут краски на бледном лице.
Он, должно быть, подумал о счастье
И об остром терновом венце.
Он, должно быть, подумал о слезах,
Еле слыша тоскующий плач,
Он, должно быть, подумал о звездах
Этот старый усталый палач.
Он, должно быть, еще раз все проклял,
Теребя виноградную гроздь,
Будто сам у себя что-то отнял,
Будто в сердце забил себе гвоздь.
