Le cauchemar

Мой друг! меня уж несколько ночей

Преследует какой-то сон тревожный:

Встает пред взором внутренним очей

Насмешливо и злобно призрак ложный,

И смутно так все в голове моей,

Душа болит, едва дышать мне можно,

И стынет кровь во мне... Хочу я встать,

И головы не в силах приподнять,
То Фауст вдруг, бессменною тоской,

Желаньем и сомнением убитой,

Идет ко мне задумчивой стопой

С погубленной, безумной Маргаритой;

И Мефистофель тут; на них рукой

Он кажет мне с улыбкой ядовитой,

Другую руку мне кладет на грудь,

Я трепещу и не могу дохнуть1.
Потом я вдруг Манфредом увлечен;

Тащит меня, твердя о преступленье,

Которому давно напрасно он

У бога и чертей просил забвенья...

Уж вот на край я бездны приведен,

Стремглав мы вниз летим — и нет спасенья...

Я замираю, и по телу лед

С губительным стремлением идет2.
Но вдруг стоит принц Гамлет предо мной,

Стоит и хохотом смеется диким...

Безумный, нерешительный герой

Не мог любить, ни мстить, ни быть великим,—

И говорит, что точно я такой,

С характером таким же бледноликим...

И я мечтой в прошедших днях ношусь,

И сам себе так гадок становлюсь...3
Насилу сон слетел с тяжелых век!..

Я Байрона и Гете начитался,

И мне дался Шекспиров человек —

И только!.. В жизни ж я и не сближался

С их лицами, да и не сближусь ввек...

Но холод долго в теле разливался,

И долго я еще не мог вздохнуть

И в темные углы не смел взглянуть...