Вереск и папоротник

Притихший поздним сентябрем, сожженный солнцем Ховс,
В клубок свернулся над водой объятый сном утес.
Как мудрый древний исполин, дракон без чешуи,
На крыльях – папоротников тугие завитки.

Ласкает берег волн стекло – о чем он видит сны -
О том, как ветер весть несёт с английской стороны?
Незримо греет остров грез изменчивый Гольфстрим…
Но не о том видений рой, иное спит внутри.

На тропах Виклоу, где сплелись в одно ольха и ель,
И сосны солнечно шумят, и манит мхов постель,
Там спит любимая его, хранительница трав,
И вереск вместо чешуи алеет на крылах.

Она мечтает улететь, земли покинуть твердь,
Но чары сна ее сильны, напоминают смерть.
А вереск пламенем горит, сиренево-густым,
И крылья обняли холмы, что осенью пусты.

О если бы сойтись могли однажды без преград
Хранитель древних берегов, скалистых серых гряд,
И та, что сберегает лес и серебро осин.
Туман струится меж берёз, тускнеет моря синь.

И бесконечно далеко, и тишина остра,
Ерошит бриз цветущий край драконьего пера.
И одиночество двоих, их вечная любовь
Летящей трепетной строкой на лист ложится вновь.