Гунны 395г

Гудит табунами земля за Уралом,

Несмазанной осью повозка скрипит,

Орда всё сметает, похлеще Вандала,

И ночью, и днём эта Гидра не спит.

Кочевья идут тьмой несметной к закату,

Им грязная шкура заместо брони.

И нету надежды латинским солдатам,

Заставить врага за предел отойти.

Построив стеной три своих легиона,

В Великой империи пробил набат,

С восходом Траяна, с закатом Нерона,

Растерянный снова народный сенат.

Бурлит и горит левый берег Дуная,

Под лютню танцует придворный шаман,

Вокруг атмосфера царит колдовская, -

Их ждут разграбления развитых стран.

Обыденность смерти рода закаляет,

Кузнец бьёт подкову к копыту на клин,

Над нивой возделанной кружится стая,

А дальше дороги, ведущие в Рим.

Вот выскочил всадник из ближней лагуны,

Коня развернул и умчался с рывка.

Легат впереди, — надвигаются Гунны,

Бьёт дрожь боевая по телу слегка.

«Не дрогнем, римляне, и встретим их стойко,

За нами империи звёздной полки!»

Но мутит сомненье: «Откуда их столько?

А наши сейчас, как всегда далеки».

Всё гуще толпа, — войск своих не считая,

В огромном количестве лезут они,

Все три легиона назад отступая,

Сомкнулись щитами защитной брони.

И клич огласил до границ Ойкумену,

На римлян несут свою смерть табуны,

Таща за собой изувеченных пленных,

Арканы за лошадью малой длины.

Топор зазвенит и прорубит кольчугу,

Трещит и ломается древко копья,

И мечутся кони галопом с испугу,

Лишь строй ощетинясь спасает себя.

Один к десяти гунны смерть принимают,

Народ полудикий с свирепым лицом,

Но медленно, медленно вспять отступают,

И встали в каре легионы бойцов...

И бой затихал, и опять разгорался,

И то что осталось, вёл в горы легат.

Но гидрою враг по земле расползался,

Неся разрушенья, насилья и смрад.

Те первые дальше давно ускакали,

За ними их жёны и личный обоз,

Идущие следом римлян добивали

И мчались на запад в иллюзии грёз.

И в пыль обратилась античность культуры,

На спелых полях топчут хлеб табуны,

Воняют на всадниках потные шкуры,

И рыщут разбойники в недрах страны.

Усталое солнце клонилось к закату,

Над Римом летят не спеша журавли,

И нету той силы, вернуть их к возврату,

И клин исчезает в безбрежной дали…