БАСЁ, ЯБЛОКИ, ЧУГУННАЯ ПАМЯТЬ

БАСЁ

Вечер. Читаю Басё.

Басё читает меня…

В мире меняется всё,

День ото дня.

Бывает, и день - не мил,

Бывает, ночь - не мила,

След от Его чернил –

Летящая в небо стрела…

С восторгом читаю Басё,

Басё читает меня…

Он пишет: в пруду расцвёл

Лотос на склоне дня.

Сакуры цвет летит

В тихую гладь реки,

И в сонную тень ракит

Плывут, плывут лепестки…

Катит своё колесо

Солнце за даль полей,

Пишет стихи Басё

На манускриптах дней.

Его стихи, как лосьон -

Свежесть после бритья…

Ещё не читали Басё?

Зря.

ЧУГУННАЯ ПАМЯТЬ

Берег Дуная. Ветер колышет

Чёрную гладь реки…

Тише! Пожалуйста, тише!

Не стучите мои каблуки;

Мрачные воды Дуная

Не тревожьте всуе, напрасно…

Если смотреть, не моргая –

Вода отливает красным.

О каменный берег бьётся волна,

Будто скорбит вместе с нами -

Тяжеловесна и холодна…

Видно, отлита эта волна

Из чугуна и стали…

И небо сплавом чугунным,

Разинув огромный рот,

Вот-вот упадёт бесшумно,

Вот-вот упадёт бездумно

В чёрную бездну вод.

В висках – металлический скрежет и звон,

А сердце чуть-чуть - и выскочит…

Под ветра холодный порыв и стон

Мне слышится: - Тысяча! Тысяча!

В небе не видно ни солнца, ни звёзд,

Ночь или день – не понять…

Сердце набатом стучит – «Холокост»!

Будто вонзает в грудину гвоздь,

И дрожь, как боль, не унять.

Нервной шеренгой у края реки -

Туфли, ботинки, тапки…

И жмутся детские башмачки,

Как будто котята или щенки

К женским ботинкам зябко.

Стёрта подошва, оторван бант

Но туфли – всегда на посту…

Когда же, когда возвратятся назад

Те, кто шагнул за черту?

Дождь над Дунаем – как из свинца,

Дно у реки – погост…

Каждая пара прошла б до конца,

Каждая песня – для молодца,

Если бы не Холокост!

Вот и скамья, не чувствую ног,

День на исходе мая…

Солнце на небе – красный венок!

Грохот немецких грязных сапог

Эхом доносит память.

Так и бредут вдоль притихшей реки

Туфли, сандалии, башмаки…

Но каждый чугунный тяжёлый собрат –

Крайне стойкий Солдат.

ЯБЛОКИ

Мы словно два яблока на одной ветке,

Кому-то солнца досталось меньше, кому-то – больше,

Такие случаи, знаешь, довольно не редки:

Ты сладок на вкус, но мой аромат - тоньше.

Мы сутками грели на солнце с тобой бока,

Подставляя светилу округлости попеременно,

И кричали нам с небушка облака:

- Поспевайте скорей!

Поспевайте скорей

Непременно!

Мы с тобой научились встречать налетевшую тучку,

И вместе держаться за ветку в момент урагана…

Тебя вдруг сегодня сорвала женская ручка,

И положила в карман своего сарафана…

А я в одиночестве гордом осталась на ветке

(Как трудно одной, если делишься с кем-то любовью!)

И с горя упав за забор к престарелой соседке,

Лежу я теперь на земле, возле грядки с морковью.

Но есть притяженье на свете сильнее магнита!

Но есть притяженье одно на двоих – это точно…

Моя сердцевина отныне разбита, разбита!

И мякоть моя стала кислой и вовсе не сочной.

Давай будем вместе…

Пусть в верности каждый клянётся,

Ведь наша любовь в каждой строчке скрижалей воспета!

Пусть яблоком спелым вращается красное Солнце,

И жёлто-зелёным вращается наша Планета.

Сколько же в нашем саду удивительных яблок?

Видишь огромное? - Это поспела Селена…

День догорает. Сегодня он ветрен и зябок.

Сбор урожая. Пахнет дождями и сеном…