ВРЕМЯ МОЁ ВПЕРЕДИ
(триптих);
1.
Я свидетельствую о сыне, который остался один в квартире – на ковре деревянные кубики перекладывал, строил башни. Утром не ел молочную кашу, по краю размазывал, корчил рожи, расковыривал ссадины.;
Мне сказали в садике воспитатели – странный какой у вас, сидит над рисунками или пластилиновыми фигурками, говорит: марко поло не знаю зачем плывёт, магеллан не знаю зачем плывёт.;
Я объясняю, что с ним читали про великие географические открытия.;
Я свидетельствую о рынке, на который пришла, чтобы сыну купить ботиночки из кожзама. Продавщица сказала: возьмите эти, на два размера;
больше, чем нужно, потому что вырастет, не заметите. Верно, уже лежит в тумбочке груда обуви, не успевшей потрескаться и порваться. Я купила ботинки – их в пакетик тоненький упаковали.;
Я свидетельствую о праве всего живого произрастать из бетона заплёванного, из развалин краснокирпичных, из вулканического песка.;
Я возвращаюсь обратно к сыну и свидетельствую о духе. Я возвращаюсь;
готовить ужин, сушить бельё.;
магеллан не знаю зачем плывет;
христофор не знаю зачем плывёт;
марко поло не знаю зачем плывёт;
2.;
Собирала камешки в сырой полосе прибоя, собирала ракушки, складывала в карманы, радовалась – привезу чёрное море в свою однокомнатную, в ванну выплесну.;
Собиралась с мыслями, собиралась вырасти в космонавта, собиралась сделать татуировки в виде очертания континентов, чтобы;
при холодных лампах дневного света разглядывать, вспоминая.;
Совершая здешняя привычная жизнь, выражающаяся в приливах и ржавых водорослях.;
В возрасте пяти лет я нашла на морском берегу маленькое и остывшее – кто-то похоронил любимую кошку у самого синего моря, потому что был страшный дождливый день.;
С тех пор я вижу, как носится по воде;
божий ветер.;
А земля лежит, на атомы разобщённая,;
несотворённая.;
единосущная;
мёртвым.;
3.;
Всматриваюсь в иконы, точно в фотографии далёких родственников, собранных в обтянутый красным бархатом фотоальбом.;
Узнаю не по облику, а по смутному ощущению – в детстве водили в церковь, показывали: вот Николай Угодник, вот Пантелеимон Целитель, вот Ксения Петербуржская. Запоминай имена, закрывай волосы шарфом из искусственного шёлка, вдыхай запах свечного нагара, мытого пола, немытых тел стариковских.;
И теперь вглядываюсь, стараясь узнать – видела эту икону? а эту?;
Но когда Всевышний даёт мне имя –;
становлюсь вишенкой;
у самой ограды;
периферии.;
Я чувствую – сроки вышли, окончательно сроки вышли.;
Но когда в меня смотрит Богородица непрестанным вишнёвым взглядом,;
я констатирую;
смерть истории.;
Время моё впереди,;
Всё время моё впереди.
