Опоздание

Начинается

что-то опасное:

я

к себе самому

опаздываю.

Я назначил свидание

с мыслями —

у меня

эти мысли

свистнули.

Я назначил свидание

с Фолкнером —

на банкет

оказался втолкнутым.

Я назначил свиданье

истории,

а затаскивают

в застолия.

Хуже

проволочных заграждений

дни моих

и чужих рождений,

и меня

поросята зажаренные,

как петрушку,

в зубах зажали!

Уводя насовсем

в жизнь совсем не мою,

меня ест

всё, что ем,

меня пьёт

всё, что пью.

Сам себе я назначил

свидание,

а меня приглашают

на

моих бренных останков

съедание

под буль-булькание

вина.

Навалилась,

вещами обвешивая,

жизнь не внутренняя,

а внешняя.

Жизнь разбилась

на сотни жизнишек,

Измотавших меня,

исказнивших.

Для того,

чтоб к себе пробиться,

мне пришлось

о других раздробиться,

и обломки мои,

и ошмётки

под чужие попали

подмётки.

Сам себя еле-еле

склеиваю

и писал бы

ногою левою,

но и правая,

но и левая

отвалились,

отдельно бегая.

Я не знаю —

где моё тело?

А душа?

Неужели давно отлетела,

даже крыльями

не прошурша?

Как прорваться

к далёкому тёзке,

где-то ждущему

на холоду?

Позабыл,

на каком перекрёстке

сам себя

под часами жду.

Для не знающих —

кто они сами,

нету

времени самого.

Никого —

под часами,

На часах —

ничего.

Опоздал сам к себе

на свидание.

Никого.

Лишь окурки раздавленные, —

лишь дрожит на одном,

одинок,

погибающий

огонёк…