Глава 29.

Оллария, 14-ый день Летних Ветров, 397 год К.С. (вечер)

Дворец. Часовня.

Катарина стояла на коленях перед алтарем, крепко стиснув в руках четки и шепча слова молитвы. Последние два дня совсем ее вымотали. Постоянно перемещающийся браслет, воспоминания о призраке, бессонные ночи… Нервы королевы были на пределе. Ей нужна была помощь.

Сзади, со стороны одного из потайных ходов, раздались шаги, и через полминуты рядом с королевой опустились на колени ее братья. Ги и Иорам, как услышала женщина, наскоро прошептали молитвы, поднялись и подхватили под руки саму Катарину, заставляя ее встать с колен.

Королева с недовольством посмотрела на мужчин.

- Что вы тут делаете? – прошептала она, хотя высокий свод часовни усилил ее шепот во много раз, позволяя слышать его по всему помещению.

- Мы подумали, что здесь встретится гораздо безопаснее, чем в твоих комнатах, - ответил Ги ничуть не смущенный такой реакцией сестры. – Ушей меньше.

- И что же вы хотите такого секретного мне рассказать? – Катарина опустилась на скамеечку.

- Не рассказать, - качнул головой Иорам. – Предупредить. Мы должны покинуть Олларию, а возможно и Талиг на некоторое время.

- Вы меня тут одну бросить решили? – женщина посмотрела на них круглыми глазами.

- Ну почему же одну, - снова взял слово Ги. – С тобой тут эр Август останется и графиня Рокслей с Иолантой Манрик.

- Да от этих двух куриц никакой пользы! – вспылила Катарина. – Иоланта запросто могла убить эту… Елизавету! Но нет, силенок нормально толкнуть с лестницы не хватило! И Дженнифер тоже не лучше…

- Ну подумаешь, побоялась она всадить очаровательной герцогине Алва стилет в спину средь бела дня, да еще при ее супруге, Первом маршале, во дворце. – Иорам насмешливо фыркнул. – С кем не бывает.

- Хватит! – прервал их Ги. – Нужно побыстрее расходиться, а то еще король сюда нагрянет, желая утешиться в молитве, раз уж от жены утешения не дождешься.

- Этому беленому тюфяку самое место в монастыре, вместе с Его Высокопреосвященством! – воскликнула королева и тут же зажала себе рот рукой, поняв, что не сдержала голос.

- Возможно это и так, - раздался от еще одного потайного хода голос кансилльера. – Вот только именно благодаря, как ты выразилась, беленому тюфяку, ты сейчас королева Талига, а не какая-то провинциальная графиня.

Штанцлер подошел к Катарине и братьям Ариго.

- Эр Август, как Вы узнали, что мы здесь? – Иорам вскинул брови в удивлении.

- Для меня это было не сложно, - улыбнулся кансилльер. – Однако, Ги прав. Не ровен час сюда действительно кто-нибудь явится и застанет нас, ведь Катари уже давно в часовне. Я лишь хотел сказать, что тебе, девочка моя, - он похлопал королеву по руке, - придется взять всю вину на себя.

- Что?! – Катарина аж подскочила со своего места. – Не хотите ли Вы сказать, что и вы меня покидаете?

- Боюсь, что так, - Штанцлер пожал плечами. – Кэналлийцы Ворона роют землю носами и вот-вот выйдут на меня. А если они меня поймают, то разорвут на кусочки, и тогда все наши чаяния о Великой Талигойе так и останутся неосуществимыми. А я, как ты понимаешь, не могу этого допустить.

- Вот значит как! – женщина уже не приглушала голос, гнев начал застилать ее глаза. – Подорвали герцогиню и в кусты!

- Но ты же сама хотела от нее избавиться! – вступился за кансилльера Ги. – Эр Август просто нашел исполнителей и все устроил!

- К тому же ты сама настояла на отправке Елизавете отравленного письма, - добавил Иорам. – Как ни крути, но мы здесь почти не причем.

- Еще скажи, что и убийц не ты нанимал! - развернулась к брату королева, из последних сил сдерживая себя, чтобы не вцепится им в глотки.

- Но ведь все по твоей просьбе, разве нет? – Иорам насмешливо изогнул губы.

Катарина пораженно переводила взгляд с одного на другого. Самые ее близкие люди сейчас готовились сбежать, чтобы остаться на свободе, а она за них пойдет в лучшем случае в монастырь. А ведь они сами предлагали ей варианты избавления от ненавистной девчонки! Вот здесь, на этом самом месте, в этой самой часовне! Ги прямо на алтаре набросал записку, подделав почерк вице-супрема с поразительной точностью и полил ее ядом. Иорам подобрал убийц, которые должны были пристрелить эту дрянь. А эр Август показал ей мешочек с взрывной смесью, которую ему прислали из Дриксен. И все попытки убить герцогиню Алва провалились. Все, кроме последней.

Вдруг по часовне разнесся не то вздох, не то стон. Сообщники начали оглядываться, и Катарина с ужасом увидела, что на алтаре погасли свечи, а из-за него вышел призрак убитой герцогини.

***

Лиза стояла в неприметной нише за алтарем и слушала откровения королевы, ее братьев и весьма неприятного типа, которого она опознала как кансилльера. Вот так, просто оказавшись в нужное время в нужном месте, она услышала все, что ее интересовало, и даже больше. Заговорщики совершенно не стеснялись в выражениях уверенные, что их никто не услышит, однако здесь их ждал сюрприз.

Лиза, а вместе с ней притаившиеся за другими дверями Лионель, Его Величество король, супрем и еще человек тридцать, узнали подробности и ее падения с лестницы, и про отравленное письмо, и про наемных убийц, и даже про взорванную карету. Просто подарок богов, не иначе. Теперь, имея на руках доказательства вины всех Ариго и Штанцлера, услышанные из их же уст, можно было отправлять их под арест и судить.

Но спектакль надо было доиграть до конца. Поэтому, дождавшись удачного момента, Лиза нарочито громко вздохнула, быстро задула свечи и предстала перед благодарными зрителями в образе собственного призрака.

- Убийцыыы, - со всей возможной грустью прошипела девушка, стоя у алтаря и следя за тем, чтобы лучи выползшей из-за облаков луны не касались ее «призрачных» одежд. – Вам здесь не месссстооо…

Один из братьев Ариго (кажется Иорам) икнул от испуга, кансилльер сел на лавку, не отводя от нее взгляда, а королева… Королева, наконец-то, сделала то, что должна была сделать еще при их первой «призрачной» встрече несколько дней назад: она закричала, да так, что, казалось, свод часовни треснет.

В тот же момент основные двери часовни распахнулись, позволяя войти Вальтеру Придду, королю и небольшому отряду. За спиной Лизы так же распахнулась неприметная дверца, которой ранее воспользовалась сама девушка, чтобы попасть в часовню, и оттуда вошли Лионель, его помощник по имени Серж и кардинал. Все вошедшие Лизу подчеркнуто не замечали и направились прямо к заговорщикам, которые пребывали в состоянии шока.

Пользуясь тем, что на нее перестали обращать внимание даже те, для кого она устроила представление, девушка, стараясь двигаться как можно более плавно, отступила к потайной дверце и юркнула внутрь. Там ее уже ждала Арлетта с черным плащом в руках.

- Ну вот и все, дорогая, - улыбнулась ей женщина, подавая Лизе плащ. – Через пару-тройку часов герцогиня Алва может торжественно воскреснуть.

Девушка благодарно и немного устало улыбнулась и завернулась в тонкую шерстяную ткань.

- Я думала, что мне придется поговорить подольше, - призналась Лиза, когда они с графиней уже отошли на приличное расстояние от часовни.

- Я не сомневаюсь, что Ваша мистерия была бы великолепна, - Арлетта остановилась и повернулась к едва не налетевшей на нее спутнице. – Но без этой маленькой детали она была бы неполной.

Женщина взяла Лизу за руку и застегнула на ней брачный браслет Алва.

***

Особняк на площади Оленя.

Лионель выехал из дворца, когда на дворе уже была глубокая ночь. Он знал, что Элису забрала матушка, поэтому был совершенно спокоен и смог сосредоточится на том, что происходило во дворце.

А во дворце происходило немало интересных вещей. После услышанных от Катарины, её братьев и Штанцлера признаний король, пожалуй, впервые в жизни (или впервые с начала службы Лионеля на посту капитана королевской охраны) сбросил свой образ мягкого и всепонимающего тюфячка и предстал в более подобающем ситуации образе карающего короля.

Не слушая жалостливых речей кансилльера (уже бывшего) и стенаний супруги (тоже уже бывшей), Фердинанд распорядился приставить к заговорщикам охрану, чтобы не разбежались, отвел в сторону супрема и кардинала, посовещался с ними в течение нескольких минут и вынес приговор: Августа Штанцлера, Ги и Иорама Ариго казнить, Катарину временно отправить в Багерлее, до решения о ее дальнейшей судьбе. Также Фердинанд, не долго думая, попросил Сильвестра о расторжении брака с Катариной Ариго. Кардинал просьбу короля удовлетворил немедля, и через полчаса после того, как все покинули многострадальную дворцовую часовню, прислал Его Величеству соответствующую бумагу.

Таким образом все разрешилось довольно скоро. Ариго, всех троих, и Штанцлера отправили в Багерлее, дожидаться своей участи. Дженнифер Рокслей определили под домашний арест (посчитав смягчающим обстоятельством то, что покушение она так и не совершила). Иоланту Манрик также отправили в Багерлее, но в отличие от королевы и смертников, поселили в более комфортной камере: ее участь будут решать сам Первый Маршал, когда вернется из лагеря Западной Армии, и его супруга. Савиньяк не хотел афишировать то, что Элиса жива и невредима, но иного выхода не было. Впрочем, все, участвовавшие в поимке заговорщиков, обещали до поры сохранить это в тайне. Даже Фердинанд и Сильвестр.

Казалось бы все разрешилось, но Лионелю не давал покоя один вопрос, о котором он думал уже очень давно. Поэтому он направился в кабинет Вальтера Придда, который также, как и многие должностные лица, провел эту ночь во дворце без сна.

Постучав в дверь и получив разрешение войти, Савиньяк шагнул в вотчину супрема.

- Господин капитан, - приветствовал его Вальтер, подняв взгляд от бумаг. – Что-то еще случилось?

- Нет, - Лионель покачал головой и по кивку хозяина кабинета опустился в кресло, обитое лиловым плюшем. – Мне нужно задать Вам вопрос. Точнее два.

- Слушаю, - Придд отложил документ, который читал, и смерил своего посетителя взглядом.

- В ночь, когда герцогиню Алва отравили, Вы покинули Олларию вместе со всей семьей. Почему? И почему вы поддержали мою матушку в ее интриге?

Супрем чуть прищурился, точно решая, отвечать на вопросы или нет, но все-таки заговорил:

- Я уже довольно давно наблюдал за тем, как во дворце с подачи Катарины и Штанцлера растет неприязнь к супруге Первого маршала. Это все началось едва ли не с памятного весеннего бала. А уж после того, как юная герцогиня побывала на аудиенции у королевы, эта неприязнь начала расти с угрожающей скоростью. После падения эрэа Елизаветы с лестницы, Катарина сидела и едва ли не молилась, чтобы она не выжила. Но герцогиня, слава Абвениям, начала выздоравливать. Ангелика рассказала, что королева со злости раскромсала ножницами несколько вышивок, и мы поняли, что нужно что-то предпринять.

- Тогда герцогиня Придд, если я правильно помню, уехала из Олларии, - прервал Вальтера Савиньяк.

- Верно, - кивнул супрем. – Внезапный отъезд моей супруги отвлек Катарину от мыслей о эрэа Елизавете. Но, как выяснилось потом, ненадолго. На следующий день после того, как на герцогиню Алва было совершено очередное покушение, Штефан очень некстати поссорился с Ги Ариго. Я об этом узнал не сразу, а когда узнал, понял, что, скорее всего, здесь имела место провокация. Положение нужно было спасать. И я не придумал ничего лучше, как собраться и всей семьей, в том числе и со Штефаном, отправится в Васспард. Как я узнал потом, в ночь нашего отъезда герцогине Алва прислали отравленное письмо, написанное якобы мной или вице-супремом.

- Я тоже думал, что это кто-то из вас, - вновь вставил свое слово Лионель. – Почерки очень похожи.

- Ги, сколько я его знаю, всегда был мастером на такие подделки, - вздохнул Вальтер. – Впрочем я вернулся почти сразу, как уехал. Сделал это инкогнито и, как Вы понимаете, во дворце появился лишь сегодня. Ангелика же официально вернулась в тот день, когда карета герцогов Алва взорвалась на Барсинском тракте. В тот же вечер, мне пришло письмо от Вашей матушки, в котором она просила помочь ей восстановить справедливость и вернуть из Рассветных садов одну небезразличную ей особу. Я, сказать по чести, несколько удивился, но свое согласие дал. Не каждый день все-таки предлагают уподобиться Создателю.

К немалому удивлению Савиньяка супрем криво усмехнулся.

- Но на самом деле причина была несколько иной, - продолжил Придд. – Рокэ Алва – последний представитель своего Великого Дома, и мне не хотелось чтобы Дом Ветра так рано и бесславно прервался.

На мгновение Лионелю показалось, что серые глаза Вальтера стали ярко-зелеными.

***

Особняк на площади Оленя.

Рокэ возвращался в столицу на два дня раньше, чем собирался. Причиной тому послужило какое-то странное предчувствие. Примерно тоже самое он испытывал в тот день, когда встретил Элису.

Проезжая по темным улицам, мужчина внимательно смотрел по сторонам, стараясь обнаружить хоть какой-то знак, и он его получил в виде кареты Савиньяков, которая ехала со стороны дворца. Решив, что Арлетта не будет против его присутствия этим вечером, он, стараясь не привлекать внимания, поехал вслед за экипажем. Как герцог и думал, карета остановилась у особняка на площади Оленя. Рокэ спешился, подошел к карете и протянул руку выходящей из нее графине Савиньяк.

- Росио, - Арлетта одарила его теплой улыбкой. – Мы думали, что вернешься на пару дней позже.

- Верно, эрэа, - кивнул Рокэ. – Но я решил, что в лагере больше мое присутствие не требуется.

- Пойдем в дом, - женщина взяла его под руку и повела от кареты. - Нечего на пороге стоять.

Мужчина вздохнул и вдруг почувствовал едва уловимый аромат белых роз. Перед глазами тут же встал образ Элисы.

Графиня же, казалось, ничего не замечала, продолжая рассказывать ему, что Лионель задержится во дворце, но, если Росио хочет, для него подготовят его спальню.

- Благодарю, Арлетта, бокал вина в Вашей компании, горячая ванна и удобная постель – все, о чем я могу мечтать сегодняшним вечером, – герцог распахнул перед женщиной дверь гостиной.

- Мне кажется, ты немного лукавишь, - снова улыбнулась женщина.

- Почему Вам так кажется? – мужчина вскинул бровь.

- Потому что я очень давно тебя знаю, - Арлетта отошла от услужливо открытой двери. – Устраивайся, я прикажу подать вина.

Рокэ вошел в гостиную и подошел к окну, ведущему в сад. Графиня Савиньяк видела его насквозь. Конечно, вина, ванны и постели ему сейчас было мало. Безумно хотелось обнять ту, от которой веяло ароматом роз, которая спала на его груди, подложив под щечку ладонь, хотелось прижаться к ее трепещущим губам, зарыться в ее локоны пальцами…

Вдруг мужчина почувствовал легкое, едва ощутимое прикосновение к плечу и резко обернулся. На секунду ему показалось, что это сладкий сон. Перед ним одетая в странные белые одежды стояла Элиса.

Не веря себе Рокэ поднял руку и пальцами коснулся щеки девушки. Кожа ее была теплой и нежной, такой же, как он помнил.

- Элиса, - сорвался с губ мужчины потрясенный шепот.

- Ты не рад меня видеть? – тихо спросила она.

- Я, - герцог запнулся. – Я сплю? А может я уже умер?

- Нет, ты не спишь, и не умер, - Элиса мягко улыбнулась и сделала маленький шаг к нему. – И я не умерла. Мы оба живы.

«Живы», - ухнуло в ушах Рокэ, и это короткое слово точно прорвало пелену его нерешительности. Мужчина притянул ахнувшую девушку к себе, сжал в крепких объятьях и тут же ощутил запах белых роз, который померещился ему во дворе. Да, это была она. Его супруга, живая и невредимая. В памяти всплыли слова Луиса: «Во время взрыва карета была пуста».

- Любовь моя, - прошептал Рокэ, уткнувшись в ее макушку и тут же почувствовал, как Элиса тихо всхлипнула и прижалась к нему так сильно, как будто хотела стать с ним единым целым.

Мужчина приподнял лицо супруги за подбородок и стал медленно осторожно сцеловывать выкатившиеся из ее глаз слезинки.

- Не плачь, девочка моя, - проворковал он.

- Это от счастья, - Элиса, казалось, одновременно плакала и смеялась.

Рокэ потянул ее к дивану, сел на него и усадил вновь обретенную супругу к себе на колени. Девушка прильнула к нему и положила голову на его плечо, так, как делала только она.

- Я вижу, счастливое воссоединение четы Алва состоялось, - раздался от двери в гостиную довольный голос Арлетты.

Герцог крепче прижал к себе не сопротивляющуюся супругу и посмотрел на графиню. Элиса тихо хихикнула и потерлась носом о его шею.

- Вы все знали, - сказал Рокэ после того, как женщина заняла одно из удобных кресел.

- Конечно, - Арлетта посмотрела на него, чуть прищурившись. – Не могла же я бросить девочку на произвол судьбы.

- Но как она оказалась здесь? – мужчина посмотрел на жену. – Я ведь сам уложил тебя в карету!

- Ну вообще-то это была не я, - отозвалась Элиса, не поднимая головы с его плеча. – В карету ты уложил Пилар.

Рокэ на несколько секунд потерял дар речи, переводя взгляд с Элисы на Арлетту и обратно.

- А ну-ка, мои эрэа, рассказывайте, - не выдержал он, заметив как супруга и графиня переглядываются.

- Для этого нам нужно дождаться еще одного человека, - улыбнулась Арлетта.

- Неужели вы и Лионеля в это втянули? – изумился герцог, а потом хмыкнул: - Ну да, как же тут без него…

Графиня тихо засмеялась.

- Без моего старшего-старшего тут никак, ты прав, - ответила она. – Но тогда этот разговор лучше отложить до утра, Ли вряд ли сегодня вернется домой. А вот вам, обоим, - женщина постаралась придать своему взгляду строгости, - сейчас лучше всего отправится отдыхать. Ты, Росио, с дороги, и у Элисабеты был непростой вечер. Спальня для вас уже готова.

Рокэ ничего не оставалось, как подхватить начавшую дремать супругу на руки и унести ее подальше от лукавого взгляда Арлетты.