Глава 21.

Оллария, 1-ый день Летних Ветров, 397 год К.С. (вечер)

Особняк Алва.

Рокэ едва успел поймать падающую с кресла супругу.

- Элиса! – позвал он, осторожно встряхивая девушку, но ответа не получил.

Уложив ее на диван, мужчина окинул внимательным взглядом внезапно побледневшее девичье лицо и посмотрел на её раненную руку. Кровь из ранки на пальце продолжала еще немного сочиться, и Рокэ уже собрался накрыть ее своими губами, как был остановлен окриком Савиньяка:

- Росио, нет! - Ли схватил его за плечо и развернул к упавшему на пол письму. – Смотри!

Лист бумаги, о который порезалась Элиса, в том месте, где на него попала кровь, окрасился в темно-синий цвет.

- Яд… - потрясенно прошептал герцог и бросился к секретеру, в котором еще его прадед, соберано Алонсо, хранил яды и противоядия.

Быстро окинув взглядом разноцветные бутылочки и флаконы, Рокэ схватил один из них и стремительно вернулся к супруге. Опустившись на колени перед диваном, он капнул несколько капель противоядия на платок, прижал его к ранке, после чего надавил на щеки Элисы, чтобы приоткрыть ее рот, и влил четверть содержимого флакона между ее бледных губ.

- Ну же, любовь моя, не смей меня покидать, - прошептал мужчина, глядя в ее лицо, после чего обернулся к двери и крикнул так, что, казалось, стены задрожали: - Хуан!

Домоправитель появился незамедлительно.

- Найти того посыльного, который принес цветы! – рявкнул разъяренный Рокэ. – Привести и запереть в подвалах! И пошли за Мануэлем! Немедленно!

Хуан вылетел из кабинета, а герцог склонился над Элисой, пытаясь уловить хоть какие-то признаки того, что она жива.

- Росио, - вдруг подал голос Лионель, все еще находившийся в кабинете. – С твоего позволения я заберу письмо, которое прислали эрэа Елизавете. Мне кажется, что я встречал уже этот почерк, но нужно проверить.

- Хорошо, - кивнул герцог, не отводя взгляда от супруги. – Только не бери его голыми руками.

- Я не настолько беспечен, - Савиньяк натянул тонкие лайковые перчатки, поднял письмо с пола, убрал его в конверт и подошел к двери. – Если я тебе сегодня больше не нужен, то я поеду домой, матушка и Арно, верно, меня заждались.

- Поезжай, - кивнул Рокэ. – Передавай мой поклон Арлетте.

- Непременно. Как только будут новости, сообщи.

- Конечно.

Едва за Лионелем закрылась дверь, герцог притянул Элису к себе.

- Девочка моя, прошу тебя, очнись, - прошептал он, прижавшись своей щекой к ее щеке. – Дай мне утонуть в твоих глазах, ощутить прикосновения твоих рук, вкусить сладость твоего поцелуя.

Вдруг девушка коротко вздохнула и закашлялась. Рокэ на секунду прикрыл глаза и вознес молитву Анэму. Элиса перевернулась на бок, подтянула колени к груди на сколько это позволял корсет, и из ее глаз потекли слезы.

- Потерпи, потерпи, жизнь моя, - прошептал герцог. - Скоро все пройдет.

- Почему мне так плохо? – всхлипнула она.

- Тебя попытались отравить, - Рокэ ласково погладил ее по голове. – Счастье, что мои предки на протяжении многих лет познавали науку ядов и противоядий, и нужное противоядие у меня нашлось. Давай я отнесу тебя в спальню.

Элиса только кивнула. Мужчина осторожно взял ее на руки и не торопясь понес ее в их комнату. Девушка прижалась к нему и мелко задрожала.

В спальне Рокэ уложил супругу на постель и уже потянулся к шнуру, чтобы позвать Изабо, но Элиса остановила его:

- Не надо, я не хочу никого видеть.

- Но ты же не можешь спать в платье, милая, - мужчина посмотрел на нее, не скрывая беспокойства во взгляде.

- Если ты поможешь мне, этого будет достаточно, - проговорила она тихо и прикрыла глаза.

- Хорошо, если ты так хочешь, - мягко улыбнулся Рокэ, услышав долгожданное «ты» от супруги в свой адрес, и принялся освобождать её от одежды, как делал не раз.

Герцог уже устраивал девушку в постели, когда пришел Мануэль. Осмотрев Элису, лекарь успокоил Рокэ.

- Опасности для жизни собераны нет, - сказал он. – Быстро принятое противоядие не позволило яду задеть какие-либо важные органы, однако пару дней ей лучше провести в постели.

Как только Мануэль покинул спальню, появился Хуан.

- Соберано, - начал домоправитель, - мы…

Рокэ прервал его жестом.

- Не здесь, - строго сказал он.

Хуан кивнул и скрылся за дверью.

- Милая, постарайся поспать, - герцог присел на кровать рядом с супругой. – Сегодня у нас был прекрасный день, а на вечер не стоит обращать внимание.

Элиса судорожно вздохнула.

- Ты уходишь? – спросила она, сжимая в руке одеяло.

- Ненадолго, - мужчина взял ее ручку в свою и поцеловал ладошку. – Только узнаю, что выяснил Хуан. Не забивай этим голову.

Рокэ поднялся с кровати, чувствуя на себе взгляд супруги, и вышел в коридор, где его ожидал домоправитель.

- Ну что? – герцог смерил Хуана взглядом.

- Соберано, мы нашли посыльного, - отчитался домоправитель.

- Прекрасно. Я надеюсь, он жив?

- Да, соберано. Он сейчас в одной из камер в подвале. Желаете допросить его?

- Нет, - Рокэ качнул головой. – Пусть посидит до утра. Проследи, чтобы он с собой ничего не сделал, а завтра мы с ним поговорим.

- Слушаюсь, соберано, - кивнул Хуан.

- И еще. Соберане ни в коем случае нельзя волноваться, поэтому при ней никаких разговоров про отравление.

- Как прикажете, соберано, - домоправитель кивнул еще раз. – Разрешите идти?

- Иди, - кивнул Рокэ и вернулся в спальню.

Элиса лежала, свернувшись в клубок, и было не понятно спит она или нет. Герцог тихо разделся и лег рядом с супругой. Едва он устроился под одеялом, как она придвинулась к нему и крепко прижалась к его груди. Рокэ обнял девушку и уткнулся носом в ее макушку. В тишине спальни раздался тихий всхлип.

- Что с тобой, счастье мое? – встревожился герцог. – Что-то болит?

- Страшно, - прошептала Элиса и снова всхлипнула.

- Ну-ну, все будет хорошо, - мужчина провел пальцами по ее щеке, стирая слезинки. – Это не стоит того, чтобы твои прекрасные глаза проливали слезы. Больше тебе никто не причинит вреда.

- Я боюсь, что когда ты уедешь, меня снова вызовут во дворец и там… - девушка прерывисто вздохнула и замолчала.

- Нет, я еще вчера у Савиньяков тебе пообещал, что не будет никакого дворца, никакой королевы и никаких придворных ызаргов и я сдержу обещание. Мне все равно, что двор будет считать меня окончательно свихнувшимся, но до тех пор, пока я не выясню, кто стоит за нападениями на тебя, королева не отправится в монастырь или на плаху, а двор хоть немного не избавится от Людей Чести, которых уместнее назвать Людьми Бесчестья, ты будешь находиться дома под охраной.

- А как же приглашение графини Савиньяк? – спросила она, подняв на него поблескивающие от пролитых слез глаза.

- Я что-нибудь придумаю, чтобы вы обе на меня не обиделись, - улыбнулся Рокэ и поцеловал супругу со всей нежностью, на которую был способен.

***

Особняк на площади Оленя.

Первое, что сделал Лионель, вернувшись домой, внимательно осмотрел отравленное письмо, запер его в столе и вытащил ключ из замка ящика, чтобы ни мать с братом, ни слуги не добрались до этой опасной вещицы. После чего приказал принести себе шадди и стал перебирать бумаги, лежавшие у него на столе.

Прошения, копии приказов, записки и письма, попавшие в его руки по недосмотру хозяев или же после незаметного обыска. Савиньяк не был в восторге от подобного вмешательства в частную жизнь, но когда на кону стояла безопасность государства и короля методы капитану королевской охраны выбирать не приходилось.

За четыре года на занимаемой должности Лионель успел изучить почерки практически всех обитателей дворца и придворных. Почерк короля был довольно крупным, округлым и немного небрежным, Его Высокопреосвященства – вытянутый, с легким наклоном вправо и практически без вензелей. Письма королевы изобиловали завитушками, и ее фрейлины, стараясь подражать своей госпоже, тоже выписывали на бумаге крючки и закорючки, кто удачно, а кто и не очень.

Почерк, которым было написано письмо для Элисы, казался Савиньяку смутно знакомым, но он все никак не мог вспомнить его хозяина. Мелким почерком писали практически все придворные мужчины. Самый мелкий почерк был у господина цивильного коменданта, Людвига Килеана-ур-Ломбаха, но это письмо писал не он. Лионель был в этом уверен. К тому же почерк Килеана, несмотря на весьма скромный размер был насыщен вензелями и по мере написания начинал стремиться вниз. Строчки же в отравленном послании были ровными и выписанными с какой-то особой педантичностью.

- Не поздновато ли для работы, дорогой? – раздался от входа в кабинет голос Арлетты, и Лионель вскинул голову.

- К сожалению, у меня нет иного выхода, - вздохнул мужчина, опуская глаза и продолжая перебирать бумаги. – Это преступление следует раскрыть как можно скорее.

- И что же случилось? – женщина опустилась в кресло напротив стола графа.

- Эрэа Елизавету отравили.

- Надеюсь, она жива? – обеспокоено спросила Арлетта.

- Я не знаю, - покачал головой Лионель. – Когда я уезжал, Росио уже дал ей противоядие, но больше я ничего не видел.

- В таком случае понадеемся на Создателя, что он спасет бедную девочку.

- Скорее здесь стоит надеяться на Росио.

- О, в нем я не сомневаюсь.

Савиньяк откинул от себя стопку документов, которую перебирал и устало прикрыл глаза.

- Что ты ищешь, позволь узнать? – поинтересовалась мать, и Лионель почувствовал, что она внимательно его рассматривает.

- Пытаюсь найти почерк, похожий на тот, которым было написано отравленное письмо, - мужчина посмотрел на разбросанные бумаги.

- Элисабету отравили через письмо? – удивилась Арлетта. – Да еще и когда Росио рядом. Оригинально. Этот человек либо глупец, либо отчаявшийся самоубийца.

- Или же человек королевы.

- Одно другого не исключает.

***

Особняк Алва.

Лиза дремала в объятиях мужа. Тело все еще немного ломило от яда, в голове была откровенная каша и заснуть нормально никак не получалось. Девушке казалось, что вокруг нее летают письма, звучат какие-то голоса и постоянно пахнет лилиями. Мысли метались то к содержанию записки, то к белым лилиям, и Лизе казалось, что уже что-то подобное с ней происходило, и происходило совсем недавно.

Вдруг девушку буквально подбросило, и она резко села на кровати. Бал, море цветов на утро в холле особняка и два букета лилий среди них: один, нежно-розовый, а второй – белый.

- Любовь моя, что случилось? – руки Росио обхватили ее, и Лиза почувствовала, как от дыхания мужа колышутся волоски у нее на виске.

- Лилии, как же я сразу не вспомнила, - прошептала девушка и рванулась встать с кровати, что, впрочем, ей не удалось.

- Объясни мне, что происходит, - потребовал супруг, прижимая ее к себе и не давая двинуться с места.

- Помнишь, я говорила после бала, что мне присылали цветы? – Лиза повернулась к Росио и посмотрела в его встревоженные глаза.

- Конечно, помню, милая, - кивнул он. – Но я не понимаю, какое отношение это имеет к происходящему.

- Тогда почти все букеты пришли с записками, - взволнованно продолжила девушка, невольно прильнув к мужу. – Я тогда попросила цветы отнести в сад, но все записки сохранила. Так вот, тогда среди цветов были белые лилии.

Секунду они оба молчали.

- Радость моя, а почему ты думаешь, что тот, кто прислал тебе однажды белые лилии, пришлет их еще раз? – спросил Росио, перебирая ее локоны.

- Я не знаю, просто мне кажется, что это может быть как-то связано, - вздохнула Лиза. – Пожалуйста, позволь мне просмотреть записки, иначе я не засну.

- Хорошо, раз ты так настаиваешь, - кивнул мужчина. – Скажи, где они лежат, я принесу их тебе. Тебе пока лучше не вставать, яд может вызывать слабость, несмотря на то, что ты приняла противоядие.

- Они в верхнем ящике туалетного столика, в серой шкатулке с птицами, - девушка нетерпеливо заерзала.

Росио встал, подошел к столику Лизы, достал из ящика серую шкатулку и вложил ее в протянутые руки девушки.

Лиза пристроила шкатулку на коленях и открыла ее. Мужчина зажег свечи в канделябре и поставил его на прикроватный столик.

Девушка перебирала записки. Перед глазами пробегали букеты и лица их отправителей. Примерно на середине стопки Лиза остановилась, вчитываясь в очередное послание.

«Восхитительная герцогиня! – начиналось письмо. – Для меня вчерашний вечер стал самым незабываемым событием за всю мою жизнь благодаря Вашим глазам, Вашей улыбке и нашему танцу, который Вы подарили мне. Тешу себя надеждой, что этот танец не станет последним, и Вы удостоите меня чести еще раз сжать Вашу руку в своей и закружить Вас по залу. Эти белые лилии недостойны Вас, прекраснейшая госпожа, но мне хотелось бы думать, что увидев их, Вы вспомните несчастного раба Вашей красоты, Ги, графа Ариго».

- Вот оно, - девушка протянула письмо Росио.

Тот пробежал послание глазами.

- Ги Ариго, вот это неожиданность, - хмыкнул мужчина. – Я, конечно, наслышан, что брат королевы любитель приволокнуться за замужними эрэа, но чтобы настолько…

- Это не он был, - вздохнула Лиза. – В записке не его почерк. Зря только Вас потревожила среди ночи.

Она опустила глаза, чувствуя, как ее охватывает разочарование.

- Ну вот, опять я слышу от тебя это холодное «Вы», - девушка почувствовала, как шкатулка с ее колен исчезла, а сама она оказалась в таких надежных объятьях Росио. – А я-то понадеялся, что это обращение после сегодняшней истории осталось в прошлом.

- Прости, - Лиза прижалась к мужчине, устроив свою голову на его плече. – Все никак не могу привыкнуть.

- А пора бы, любовь моя - муж пригладил её растрепавшиеся волосы. – Мы уже несколько месяцев женаты.

Это замечание вызвало у девушки невольную улыбку.

- Да, я помню, - Лиза чуть отстранилась. – Дай мне, пожалуйста, письма еще раз. Я не все просмотрела.

- Не хочешь отложить это до утра? – мужчина явно не горел желанием продолжать возиться с бумажками.

- Лучше сейчас, - девушка состроила умоляющие глаза. – Ну пожалуйста.

- Когда ты на меня так смотришь, я ни в чем не могу тебе отказать, дорогая, - Росио прижался губами к ее виску и вновь опустил ей на колени шкатулку.

Лиза вновь зашуршала письмами с дифирамбами и комплиментами в свой адрес. Содержание их было примерно одинаковым, да и сами почерки не особо сильно отличались. Казалось, все мужчины здесь писали очень мелко, и в чем-то девушка их понимала. У нее в жизни тоже был период «мелкого почерка», когда она училась в университете и писать приходилось быстро и много, но после окончания учебного заведения почерк девушки исправился, стал более округлым и прибавил в размере.

Уже почти дойдя до конца стопки писем внимание Лизы привлекло даже не письмо, а короткая записка: «Эрэа Елизавета! Прежде всего, позвольте поздравить Вас с бракосочетанием. Очень немногие отважились бы на такой шаг, как ступить под алтарь с герцогом Алва. Посему мне хотелось бы выразить Вам свое восхищение Вашей смелостью и преподнести Вам эти скромные цветы. Вальтер, герцог Придд». Ровные мелкие буковки, выписанные со всем тщанием. Девушка почувствовала, как голова начинает кружиться, и выдохнула.

- Нашла что-нибудь? – спросил Росио, до этого сидевший рядом с ней в молчании.

- Смотри, - Лиза протянула ему записку. – Почерк очень похож. Тоже очень мелкий, ровный и без завитушек.

Просмотрев написанное, мужчина нахмурился и вскинул взгляд на девушку.

- Да, почерк очень похож, если не тот же, - задумчиво проговорил он. – Но… Супрем?