Глава 8
- 11
- 1
- 0
И не забывай о своих мечтах…
Кто знает, когда они тебе пригодятся
Гийом Мюссо «Ты будешь там?»
Оставшись одна, Виола прошла вдоль стеллажей с книгами. Сколько среди них было интересных бесценных экземпляров! Еще несколько дней назад она набрала бы для себя целую стопку. Но сейчас… Виола застыла в нерешительности. Что-то в ней неуловимо изменилось. Для прежней Виолы книги были целым миром, заменой друзьям и общению. Они хотя бы на короткое время помогали избавиться от мрачного тоскливого ощущения пустоты и одиночества глубоко внутри. Книги позволяли заглянуть в другой мир, прожить обрывки чужих жизней. Но они не могли обнять и утешить, когда на душе становилось тяжело.
Сейчас она бы променяла все прочитанные истории на то, чтобы вернуться на несколько мгновений назад. Она бы не оттолкнула Деймона, позволила ему поцеловать себя. Позволила бы себе узнать, что чувствуешь, когда целует тот, кого, действительно, желаешь. Да, это безумие, но она, действительно, жаждала объятий и ласк мужчины, которого знала меньше суток. К Артему за все время она не испытала ни капли влечения. Лишь пыталась пробудить в себе хотя бы намек на чувства.
Но сегодня, когда Деймон сидел рядом, а его большая ладонь накрыла ее руку, или, когда горячее дыхание обжигало чувствительную кожу, Виола, наконец, ощутила то, о чем раньше читала в романах или слышала от Лены. Голова кружилась от навязчивой потребности прикасаться и ощущать ответные прикосновения. А внизу живота бился и вздрагивал горячий комок желания. Жестокая насмешка судьбы! Что не смогли сделать современники, запросто удалось мужчине из позапрошлого столетия. Неожиданно вспомнились слова подруги: «Тебе нужно было родиться в другом времени. Ты слишком старомодная для двадцать первого века».
Усмехнувшись своим мыслям, Виола взяла с полки первую попавшуюся книгу, оказавшуюся томиком стихов неизвестного для нее поэта. Читать не хотелось. Но чем занять себя в чужом доме, она не знала.
Сжимая в руке книгу, вышла из библиотеки, на мгновение растерялась, поняв, что совершенно не представляет, где находится ее комната. И, как назло, коридор был пуст. Виола двинулась наугад, пытаясь вспомнить, каким путем Берта вела ее в столовую утром, когда неожиданно голоса привлекли ее внимание. Один, низкий и бархатный, она узнала сразу. Деймон. Второй, кажется, принадлежал его другу – Эндрю. Не в силах справиться с любопытством Виола на цыпочках подошла к двери, откуда доносились голоса. Массивная дверь глушила звуки, но кое-что донеслось до ее слуха.
– Считают, что это сделал Ястреб…
– Виолу не будут подозревать... Решат, что она из банды Ястреба.
Заинтересовавшись, Виола хотела прижаться ухом к двери, чтобы узнать больше. В конце концов это и ее касается! Они говорили про нее и упоминали некого Ястреба. Кто это вообще такой? Но ей помешали.
– Заблудились, мисс? – неприятный скрипучий голос дворецкого заставил вздрогнуть. Виола почувствовала, как краска заливает лицо. В глазах мистера Каргена она падает все ниже. Теперь он застал ее за подслушиванием.
– Да, немного, – попыталась улыбнуться и сделала шаг в сторону от двери кабинета. – Не помню, где находится моя спальня. Хотела почитать немного.
– Вам этажом выше. После лестницы третья дверь направо.
На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул. Как есть деревянный истукан!
***
В спальне она застала Берту. Та развешивала выглаженные платья в шкафу.
– Мисс Виола! Не ожидала увидеть вас так скоро. Миссис Карген сказала, милорд показывает вам библиотеку! Ох, и страшенные статуи у него там стоят, вы видели? Говорят, они стоят целое состояние!
Виола искренне улыбнулась. Детская непосредственность Берты ей симпатизировала. Сама она уже и не помнила, когда ощущала себя такой же беззаботной и веселой. У нее была прекрасная семья, успешная учеба, пусть одна, но верная подруга. Но тяжелый неизвестный груз постоянно давил на плечи, заставляя ее ощущать себя уставшей древней старухой. Словно знала, что дальше в жизни не будет ни любви, ни проблеска счастья.
– По-моему, они чудесны, – ответила, присаживаясь в кресло. – Они олицетворяют древних богов, которым люди поклонялись в древности. Мне всегда нравилась история Древнего Рима.
– Но сейчас люди забыли и забросили своих богов. Может, в этом виноваты сами боги? Что, если они были слишком жестоки к смертным?
Виола удивленно взглянула на горничную. Беззаботная девчонка исчезла. Вместо нее перед Виолой стояла серьезная молодая девушка, пытливо вглядывающаяся в ее лицо:
– Как думаете, мисс?
– Просто Виола, – попросила, улыбаясь.
– Простите, мисс? – не приняла намек на сближение Берта.
– Пожалуйста, называй меня по имени. Хотя бы наедине. Когда я слышу это «мисс» от ровесницы, чувствую себя старой.
Горничная растерянно моргнула.
– Но, мисс…
– Пожалуйста, Берта, – с нажимом повторила Виола. – Мне необходимо сейчас дружеское общение, а не слуги.
– Хорошо, я постараюсь, – прежняя веселая улыбка осветила ее лицо. – Так что ты думаешь… Виола?
– Я думаю, что это всего лишь старые сказки. И никаких богов не существовало.
– В каждой сказке есть доля правды. Нужно только уметь видеть ее.
– Но мы никогда не узнаем, сколько правды в этих сказках, – пожала плечами Виола.
Большую часть дня Виола провела в своей комнате. От Берты она узнала, что Деймон и Эндрю куда-то уехали вместе. В первые мгновения жгучая обида, что он не сказал ей ни слова об отъезде, накрыла ее с головой. Но Виола одернула себя: кто она такая, чтобы виконт оправдывался перед ней? Беспризорная незнакомка, которую он приютил в своем доме. И больше никто.
Выходить не хотелось. Слишком велика была вероятность столкнуться с дворецким. После недавнего инцидента, когда он застал ее за подслушиванием, ей было неловко попадаться ему на глаза. И становиться мишенью для любопытных взглядов она не собиралась.
– Пойдем, я покажу тебе сад и оранжерею. Там ты сможешь спокойно почитать, – предложила Берта после обеда, когда солнце уже начало опускаться за горизонт, и взглядом указала на книгу, которую Виола собиралась открыть. – Еще успеешь насидеться в комнате!
Берта провела ее по мощеной камнем дороге вглубь окружающих дом приусадебных садов к большой крытой оранжерее около живописного пруда.
– Конечно, она немного заброшена, – горничная открыла дверь, пропуская Виолу внутрь. – Но здесь спокойно и очень красиво.
– И, самое главное, тепло, – Виола тихо засмеялась, опускаясь в плетеное кресло у прозрачной стены с видом на пруд. – Сюда не долетает ветер с улицы.
Здесь, в тени диковинных цветущих растений, она и осталась после ухода Берты. Открыла сборник стихов и попыталась сосредоточиться на чтении. Но буквы скакали перед глазами, не желая складываться в слова. Она так и не смогла предупредить Деймона. А, если бы их не отвлек Эндрю, то тогда смогла бы? Или сидела бы и мямлила, как идиотка?
Еще и таинственный Ястреб, который якобы вызволил ее из тюрьмы. Виола, конечно, обрадовалась, услышав, что виконта никто не будет подозревать. Но то, что от нее что-то скрывают, ей не понравилось. Она имеет право знать правду! Это и ее касается! Резко захлопнув книгу и бросив ее на столик рядом с креслом, Виола вскочила на ноги.
– Я, конечно, могу понять, что эти стихи весьма посредственны, – раздался знакомый насмешливый голос, – но книга в этом не виновата.
Виола обернулась: за ее спиной стоял Деймон. Лицо его украшала уже привычная ухмылка. Черт! Как он смог незаметно войти и подкрасться к ней так бесшумно?
– Что-то случилось? – спросил, подходя ближе. – Твои красивые глаза так и метают молнии.
– Не надо этого, – выдохнула Виола. – Не нужно флиртовать со мной.
– Я всего лишь сказал правду. У тебя удивительные глаза, – он нежно провел пальцами по ее щеке, на мгновение задержавшись у уголка рта. От этой невесомой ласки становилось трудно дышать, а в груди разливалась теплой волной нежность. И, когда он наклонился к ней так близко, что их дыхание смешалось, она не отстранилась.
Не отстранилась и тогда, когда сильные руки обхватили ее за талию, прижимая к твердому мужскому телу, а сухие горячие губы прижались к ее губам, язык настойчиво скользнул внутрь, исследуя, лаская. И словно разряд тока пробежал по всему телу, острой иглой впиваясь в сердце. Виола, поддаваясь ощущениям, которых раньше не знала и не надеялась познать, прижалась ближе, со всей страстью отвечая на поцелуй. Долгий. Сладкий.
– Прости, – растерянно пробормотал Деймон, отстраняясь. Но руки его сжали её плечи, словно он был не в силах оторваться от неё. – Я пришёл, чтобы поговорить, лучше узнать тебя. Но рядом с тобой я теряю голову. Вчера мы встретились впервые, а у меня такое чувство, что я знаю тебя уже тысячи лет.
Виола замерла, услышав в его словах отражение собственных мыслей.
– И у меня, – прошептала, кончиками пальцев проводя по его плечам от локтей и выше. Он был в одной рубашке, без сюртука. И через тонкую ткань она ощущала жар его кожи и крепость мускулов.
– Это безумие, – он прижался лбом к её лбу. – Чистой воды безумие. Не хочу, чтобы ты думала, что я бросаюсь с поцелуями на всех симпатичных девушек.
Лицо его озарила улыбка, не затронувшая глаз. В их синей глубине плескалась растерянность.
– Я вовсе так не думаю, – улыбнулась в ответ.
Но она и сама понимала, что это был не просто поцелуй. Никогда и ни с кем раньше она не испытывала такого накала эмоций, желания.
– Как бы я хотел быть кем-то другим. Но я ничего не смогу обещать тебе. Кроме роли любовницы, – тихо пробормотал, крепче сжимая ее плечи. – Но нет, эта роль не для такой наивной малышки.
Все внутри Виолы болезненно сжалось. Разумеется, лорд может давать обещания только девушкам своего круга! Она и не ждала ничего, скоро она вернется в привычный для себя мир. А все произошедшее окажется лишь фантастическим воспоминанием. Но почему так тяжело и больно думать о том, что она никогда больше не увидит его?
– Мне не нужны никакие обещания, милорд! – слишком резко выпалила она, откидывая его руки. – Если вы думаете, что я мечтаю заполучить ваш титул и остальные регалии, вы ошибаетесь! В конце концов, это всего лишь поцелуй!
– Господи, Виола, – произнес Деймон, ошарашенный быстрой сменой её настроения. – Я вовсе не это имел ввиду. Я сказал, что ничего не могу обещать тебе вовсе не потому, что у тебя нет титула или, как ты выразилась, остальных регалий. Я в принципе не собираюсь жениться. Ни на ком. Но, если бы я мог, то не обращал бы внимание, из насколько знатной семьи происходит моя избранница.
– Разве вы не должны жениться, чтобы произвести наследника и передать ему титул и земли? – спросила растерянно. – Я думала, это одна из главных задач всех лордов.
– Так и есть. Но не все к этому стремятся. Мой титул не так уж высок, чтобы дорожить им. А дом и земли после моей смерти перейдут сестре и её детям. Я не могу позволить себе такую роскошь, как семья.
– Но почему? Разве вам не хочется, чтобы вас любили? Вы не мечтаете о счастливой семье, о детях, похожих на вас?
– К сожалению, есть обстоятельства, – мужчина на секунду замялся, подбирая слова, – мешающие мне мечтать о таком. Большего я не могу сказать. А любовь... Я сомневаюсь, что способен испытывать ее. Да и в моем окружении – это последнее, чем руководствуются при вступлении в брак. А что насчет тебя? Почему ты до сих пор не замужем?
– Вас не учили, что некорректно задавать девушкам такие вопросы? – возмутилась Виола. – Но мне скрывать нечего. Видимо, у нас с вами и, правда, много общего. Я тоже не верю, что способна любить. А выходить замуж за человека, к которому ничего не испытываю, не вижу смысла.
– Разве твои родители никогда не настаивали? Обычно девиц и не спрашивают, хотят ли они замуж. Выбирают жениха и отдают.
– Я, кажется, уже говорила, что мои родители придерживаются других взглядов. И не заставляют меня делать то, чего я не хочу.
– Очень… прогрессивно мыслят твои родители, – пробормотал, мысленно сжимая кулаки. Хотел бы он познакомиться с этими «здравомыслящими», чтобы вразумить их. – Неужели ни они, ни ты совсем не думали, какие опасности могут подстерегать в пути одинокую девушку? Особенно на корабле, полном матросов, месяцами не видящих женщин?! А может, – неожиданно вскинулся он, сверля ее пытливым взглядом, – ты просто сбежала? Не могу поверить, что твои родители, если им дорога ты и твоя репутация, могли отпустить тебя одну в чужую страну!
– И вовсе я не сбегала! Просто я не кисейная барышня, нуждающаяся в опеке! И могу за себя постоять!
– Так же как смогла в Брайдуэлле? Если бы я не появился вовремя, тот ублюдок бы славно с тобой позабавился, – зло выдохнул ей в лицо. – Просто скажи мне правду, Виола. Кто ты на самом деле?
– Я говорю правду, – ответила, не отводя взгляд. – Родители сами меня отпустили. Я взрослая девочка. И у них нет власти надо мной.
– Я чувствую, что ты не до конца честна со мной, моя маленькая незнакомка. И когда-нибудь я разгадаю твои тайны.
– Что ж, – девушка примирительно улыбнулась, – я не виню вас. Любопытство и желание разгадать чужие тайны – вполне человеческое качество. Так же, как и иметь свои. Уверена, вы тоже немало от меня скрываете, – прищурилась, вспоминая подслушанный разговор, о котором Деймон не проронил ни слова. – Например, кто такой Ястреб? И почему в Брайдуэлле считают, что он помог мне сбежать?
– Мисс подслушивала? – тихо протянул Деймон.
– Нет, услышала случайно. Так вы ответите мне, милорд? Кто такой Ястреб и как он связан со всей этой историей?
– Боюсь, я не смогу удовлетворить твое любопытство. Никому не известно, кто скрывается под маской Ястреба. Я могу лишь сказать, что он местный фанатик, выступающий за отмену хлебных законов. И, почему в Лондоне решили, что именно он убил тюремщика и помог сбежать узнице, мне тоже неведомо.
Виола нахмурилась, вспоминая, что она знала о «хлебных законах». Высокая пошлина на ввозимое зерно, которая влекла за собой повышение цен на хлеб. Больше всего от них страдали фермеры и основная народная масса. Выигрывали только крупные землевладельцы и лорды.
– Должно быть, он хочет помочь простому народу. Люди голодают, – задумчиво заметила, удивленная, что в истории не сохранилось сведений об Ястребе.
– Или он сумасшедший, – усмехнулся Деймон, протягивая ей руку, за которую Виола машинально ухватилась.
И молча они пошли к выходу из оранжереи. Горячие мужские пальцы бережно сжимали ее ладонь.