Способы непримирения с ситуацией

Люди, уставшие от страданий, ищут способ остаться человеком. Сохранить в себе душевный покой в единении с природой нашел возможным Тихон Синицын: «Изолируюсь в дачном поселке… По секрету смотрю инфракрасный закат. Прямо с крыши встречаю рассветы». Позволить себе наслаждаться радостями жизни, ощутив себя совершенно в другом измерении удается Валерии Geneviere Мерзляковой: «Стою посередине этого лета: одуванчики, запах хлорки и цветущая черемуха, и каштановый мед, и медовый холодный воздух… Как качели между мирами: синева моря и холодное течение…».

О желании скорого избавления от всех тревог и бездействия нашла способ Мальвина Матрасова: «Возьму интервью у коровы, козы и гусей. Эфир проведу с партсобрания блошек на псе. Мне все надоело, я сделаю новое «всё». И слепо поверю, что мир сохранен и спасен».

О том, что пришла пора действовать - обращение к мифическим, сказочным персонажам Ольги Арофикиной: «Выводи коня, мы здесь явно не ко двору. Нам пора линять на спине боевой Плотвы».

Не только пандемии, и другие катастрофы делают жизнь простого человека невыносимой и тяжелой, - тот мир, ориентированный на достижение прибыли любой ценой, провозглашение материального комфорта общества потребления – как главной цели жизнедеятельности людей, сбрасывает со счетов жизненные ценности, самого человека.

Юлия Крылова о чувстве единения со всеми, болью за наше …существование и о Божьем промысле: «…С нищенской пенсией стараясь, слабо веря в вселенский коллапс. Мой народ… подновит блиндажи и окопы, чтобы враг не взирал свысока…» «На земле все мы ходим под Богом, и бессмертных – всё нет...»

О возвращении к Душе, о необходимости пересмотра образа жизни, необходимости перемен каждым человеком, чтобы начать с себя - сильное по своей энергетике в качестве Инструкции по применению во время не только ковидной пандемии, а вневременной – стихотворение Александра Панфёрова: «Внешнее лживо насквозь: не давай же ему аванса… пора наконец возделывать область души, что заросла репьями, где ты бываешь раз в год…» и советы от него же: «Выбрось, сожги, разбей, ощущая себя карателем, вышеупомянутый ящик, прессу и даже радио, чтобы не стать из личности винтиком или пружиной».

О всеобщем единении говорит Алина Бурмистрова: «Пока мы вместе, нам не страшен вирус. Да что там вирус –мировой потоп… И если время лечит, то пусть лечить. Не Дания тюрьма теперь – весь мир».

Преодолеть разрушительное время, можно вернув ему творческую созидательную сущность... О поэтических метаниях с надеждой на благополучный исход - строки Яна Бруштейна: «Там, где вирус грозит мне бедой, есть одна недопетая строчка. Я оставил беднягу нарочно и сказал: «Ну, куда ты, постой!». О целительном врачующем воздействии поэтического слова и о способе преодолеть этот кошмар – быть вместе – Ирина Юрчук: «…Вот душа-левша. Вот слова – бинтуй. Слушай. Сопричаствуй, бытуй, бедуй. Вот тебе обломки – слагай, итожь: крупных и рогатых надежд падеж…»

Роман Иноземцев о своем наболевшем поэтическом восклицает: «Ни стихов – хотя б на четверть сборника! Даже пары новых строф не сложено. …Без меня вдали скучает рощица, где журчит источник вдохновения…»

Словно в противовес этому о бесчисленном множестве стремящихся оставить свой след в переломные моменты поэтической истории, - строки Нади Делаланд, когда «всё обнулилось, пушкины в добровольной весенней ссылке пишут бессмертное вешают в небе ссылки» ...

Ксения Гильман о сущности поэта: «…а моя незавидная доля – для неба писать, превращая мои ежедневники в месяцесловы».

Оксана Соболь предлагает объединиться во время трагедии, потому что «все мишени – за волной волна, но вместе: не один и не одна!» и дает ответ в сжатой форме на всех волнующий вопрос о том, зачем была нужна эта книга: «Живыми всех, кто мог сейчас быть с нами, запомним навсегда корон-стихами. И это не всего лишь текст-страница: здесь, в наших душах, их сердца и лица».

Во все времена человек испытывал стремление жить в гармонии с миром. Любая угроза уничтожения способствовала всплеску – жажды жизни, потребности быть любимым.

Нашли место и любовные переживания лирических героев в произведениях сборника. Они приобретают остроту и драматизм. Изображение жажды жизни, и как следствие - любовного чувства, равного ахматовскому по остроте, отразили поэтессы: Стефания Данилова: «Мир без запаха и без вкуса. Без объятий. И без людей…Мир без белого шоколада. Без духов. Бездуховный мир.» «…Без надежды. И без тебя»…

Екатерина Яшникова: «Хочется тепла и чая, только и всего. Хватит одного глотка… Просвета нет и страшно оттого мне нужна твоя рука». Жажда жизни, ЛЮБВИ – несмотря ни на что провозглашает

Камилла Лысенко «Если рванет – обернись любовью, будем прикуривать сквозь золу. Только до самого до game over просто забей – и меня целуй». Продолжает тему риска и стремления женской души к сильному мужскому плечу- Ксения Гильман: «Но знаешь, главное, что в сердце, сто лет проведшее в постах, нуждается в единоверце, пока молельня не пуста…» - Анастасия Германович: «Дай вдохнуть весну с поцелуем – как в первый раз».

Тема любви, жажды жизни нашла отражение и у мужчин. Илья Коноплев о несогласии с происходящим и способах протеста: «…ты приходи ко мне на карантин, и знаешь что? я сам пойду навстречу».

Арс-Пегас - «Идите вы лесом со своими фейсбуками, я буду горячо целовать тебя завтра».

Названия стихотворений говорят сами за себя, воплотив всю символику «коронованного» времени: «Койко-день» (Ирина Юрчук), «День святого карантина» (Ольга Арофикина), в качестве хэштэга «лучшедома» (Альвдис Н.Рутиэн), «Анаграмма смерти» (Алина Виртухновская), "Ковчег" (Максим Шеин), "Чума"(Лилит Мазикина), "Коронация" (Александр Скворцов), "Памятка" (Ольга Левская), "Монохром" (София Капилевич)…