Солнцем в моей ладони, красками на руках, льдинкой неразличимой на кончике языка, светом белесым ночью, утренним сквозняком, зыбким, простым, непрочным — будь, хоть и нелегко. Будь синевой берлинской неба над головой, будь золотистой искрой, песне...
Когда мне станет три тыщи лет, я буду, может, едва ли жив. Я буду, может, едва ли свет — а лишь абстрактные миражи. И мир изменится навсегда, не станет больше знакомых мест. Настанет время — и вот тогда, плевать на сотни плохих примет, я буду — не...
когда не очень-то и хотелось, но всё равно надо делать - факт
и вместо красок - сплошная серость, и солнце тоже горит не так
когда вокруг тебя - тьма и холод, и сердце изредка ловит бит -
когда всё плохо, ты просто помни, что ты ро...
ты влюбляешься в небо, как будто в одну из этих,
открываешь глаза и садишься в своей постели.
солнце светит в лицо, так по-прежнему сверху светит,
и приходит октябрь.
я верю в тебя, mein lieber,
а верить - ничуть не просто,
но есть в этом мазохизме
какой-то нелепый шарм.
