Памяти Даниила Хармса
Лил жуткий дождь,
Шел страшный снег,
Вовсю дурил двадцатый век,
Кричала кошка на трубе,
И выли сто собак,
И, встав с постели, человек
Увидел кошку на трубе,
Зевнул, и сам сказал себе:
— Кончается табак!
Табак кончается — беда,
Пойду куплю табак, —
И вот… Но это ерунда,
И было все не так.
«Из дома вышел человек
С веревкой и мешком
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком…»
И тут же, проглотив смешок,
Он сам себя спросил:
— А для чего он взял мешок?
Ответьте, Даниил!
Вопрос резонный, нечем крыть,
Летит к чертям строка,
И надо, видно, докурить
Остаток табака…
Итак: «Однажды, человек…
Та-та-та… с посошком…
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.
Он шел, и все глядел вперед,
И все вперед глядел,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил, не ел…»
А может, снова все начать,
И бросить этот вздор?!
Уже на ордере печать
Оттиснул прокурор…
Начнем вот этак: «Пять зайчат
Решили ехать в Тверь…»
А в дверь стучат,
А в дверь стучат —
Пока не в эту дверь.
«Пришли зайчата на вокзал,
Прошли зайчата в зальце,
И сам кассир, смеясь, сказал:
— Впервые вижу зайца!»
Но этот чертов человек
С веревкой и мешком,
Он и без спроса в дальний путь
Отправился пешком,
Он шел, и все глядел вперед,
И все вперед глядел,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил,
Не спал, не пил, не ел.
И вот, однажды, поутру,
Вошел он в темный лес,
И с той поры, и с той поры,
И с той поры исчез.
На воле — снег, на кухне — чад,
Вся комната в дыму,
А в дверь стучат,
А в дверь стучат,
На этот раз — к нему!
О чем он думает теперь,
Теперь, потом, всегда,
Когда стучит ногою в дверь
Чугунная беда?!
А тут ломается строка,
Строфа теряет стать,
И нет ни капли табака,
А ТАМ — уж не достать!
И надо дописать стишок,
Пока они стучат…
И значит, все-таки — мешок,
И побоку зайчат.
(А в дверь стучат!)
В двадцатый век!
(Стучат!)
Как в темный лес,
Ушел однажды человек
И навсегда исчез!..
Но Парка нить его тайком
По-прежнему прядет,
А он ушел за табаком,
Он вскорости придет.
За ним бежали сто собак,
А он по крышам лез…
Но только в городе табак
В тот день как раз исчез,
И он пошел в Петродворец,
Потом пешком в Торжок…
Он догадался, наконец,
Зачем он взял мешок…
Он шел сквозь свет
И шел сквозь тьму,
Он был в Сибири и в Крыму,
А опер каждый день к нему
Стучался, как дурак…
И много, много лет подряд
Соседи хором говорят:
— Он вышел пять минут назад,
Пошел купить табак…
