Я видел в окне троллейбуса в пять утра
Пустую дорогу и, изредка, пешеходов.
Со скоростью неба направленные ветра
И я – встречали вдвоем, как всегда, восходы.
Без голоса нот, без заполненных синих кресел,
На заднем сиденье с обзором на весь салон.
Пространства полно, но как будто внутри мир тесен.
Везде тишина и я сильно в нее влюблен.
Она приходила, спасая мой шумный вечер,
Она заступала на смену бунтующих толп.
И маленький звук не казался таким бесконечным,
Когда, в тишине рассыпавшись, он умолк.
Когда, ожидая меня на одной из улиц,
Она принимала крик, адресованный воздуху,
Я не был так сломлен, поняв, сколько лет тянулось
Всё самое громкое, свойственное по возрасту.
Встречать ее в кадрах, в толпах, искать глазами
И в тщетных попытках пытаться сказать «Спасибо»
Осталось бессмысленно. Но я ходил местами,
В которых она оставляла свои изгибы.
Я стал повсеместно видеться с ней не взглядом:
В улыбках она доносила слова без речи,
В касаниях - всплеск эмоций давал осадок,
Который во мне оседал ожиданием встречи.
И в людях она приходила ко мне частично,
Чтоб все наши паузы были без напряжения.
И я нарушал, подтверждая её наличие,
Как все, что статично доказывает движение.
Все то, что доступно органам чувств не стало
Большой преградой для нашего с ней знакомства.
И – чтоб не забыть – слова про неё составил:
«Отсутствие звука – это совсем не просто».
