Софье

Помню слово, помню святость долга

И тебе, мой друг, привет я шлю

К берегам, в которых наша Волга

Катит всю равнину вод свою.

Поклонись волне ее просторной,

Глубине, погоде верховой;

Поклонись ты старине нагорной,

Не забудь ты также луговой.

Из Москвы идет привет далекий,

Из столицы Русской старины.

За нее не раз в беде жестокой

Поднимались волжские сыны.

Юношей и старцев поседелых

Клич священный: «Вера и Земля!»

Доходил до стен и башен белых,

До святынь Московского Кремля.

Что сказать тебе, моя невестка?

И о чем сложить теперь мой стих?

Чай, к тебе домчались тоже вести

О волненьях Запада крутых.

Обойтися он хотел без Бога.

Это трудно; он увидит сам.

Запада на что же нам дорога?

Иль и мы пойдем к его богам?

Чужды мы фразерскому веселью

И страданьям ложным и лихим.

Нам зачем в чужом пиру похмелье?

Нам зачем насильно быть больным?

Знаменательно глубоко слово

Нам теперь гремящее. Ужель

Тотчас многие припомнят снова

Нашу Русь и Руси колыбель?

С Западом постыдные все связи

Искренне нам надо разорвать.

Вымыться от обезьяньей грязи,

Русскими нам, русским, быть опять.

От него мы заразились много;

Много своего лежит в пыли.

Надо вспомнить Веру, вспомнить Бога,

Вспомнить жизнь великую земли.

Но довольно; не сердись за прыткость

И за склад: так много прытких дум.

Государств волнения и шаткость

Так тревожно занимают ум.

О, возникни, Русь, земля родная

С самобытной жизнью старины!

Отягчают нас болезнь и ужас,

Будь, Москва, одна главой страны!

Но прости! Снеси мои поклоны

И супруга крепко обними —

Вкруг меня Москвы несутся звоны.

Господи! Молению вонми!