Мы, люди старого закала,
Смотря, как мир идет вперед,
Скорбим и сетуем немало,
Что обновился жизни ход,
Что изменились люди, нравы,
Черты нет прежней ни одной, —
Но в этом мы, друзья, не правы:
Всё тот же он, наш край родной.
Как старовер журнальной лиги,
Смотрю кругом я без забот:
У жизни, как у старой книги,
Лишь обновился переплет.
Под неизменным зодиаком
Живет и дышит божья тварь,
И под блестящим, новым лаком
Еще сквозит родная старь.
В столицах и в глуши уезда
Всё те же блага старины,
Лишь не с парадного подъезда,
А с заднего крыльца должны
Мы в бытовые наши гнезда
Вступать в родимой стороне,
Где все мы рано или поздно
Вернемся к прошлому вполне.
Прогресса ширмы лишь для виду
Скрывают наш старинный быт,
Но он не даст себя в обиду,
За дело предков постоит,
Не променяет идеала,
Которому служил века,
И — поскобливши либерала,
Мы в нем найдем крепостника.
Держась за старые порядки,
Мы противу рожна не прем;
Где нужно, предлагаем взятки,
Где можно, сами их берем;
Не отрицая просвещенья,
Имеем в сердце божий страх
И выставляем в день крещенья
Кресты на всех своих дверях.
Любая пришлая химера
У нас мутит одних детей;
Мы любим почитать Вольтера
И верим в леших и в чертей;
Заботясь о домашнем мире,
Просыпав соль, скрываем вздох
И изумляемся, в квартире
Не находя клопов и блох.
Идеи западные с толку
Не сбили нашу «соль земли»,
И ту же «Северную пчелку»
Мы в «Новом времени» нашли.
В его любой заглянешь нумер
И крикнешь радостно всегда:
«Булгарин жив, и Греч не умер!»
Чего ж еще вам, господа?!..
1885
