Non exegi monumentum

Себе я не воздвиг литого монумента,

Который бы затмил великость пирамид;

Неясный облик мой изустная легенда

В народной памяти едва ли сохранит.

Но весь я не умру: неведомый потомок

В пыли минувшего разыщет стертый след

И скажет: «Жил поэт, чей голос был негромок,

А все дошел до нас сквозь толщу многих лет».

Узнают обо мне в России необъятной

Лишь те безумцы, чей мне сродствен странный дух.

Ни славой, ни молвой стоустой и превратной

Не отзовется вдруг прошелестевший слух.

О чем сей слух? О том, что, в сумрачной Сибири

Влача свой долгий век, я истину искал,

Что был я одинок, но счастлив в этом мире

И в дни душевных гроз стихи свои слагал.

О Муза! Не гордись тяжелым вдохновеньем

Вошедшего в твой храм угрюмого жреца:

Снискать не суждено его песнотвореньям

Вечнозеленый лавр для твоего венца.

1856