Девушка

По гудкам поднимаются руки

на прощанье под первой звездой…

Так за гордые годы разлуки

улетело семьсот поездов.

На последний приду пассажиром

и по взлету второго звонка

распечатаю пачку «Памира»,

закурю и взгляну на закат.

Через версты и станции странствий,

далеко в деревенском дому

я скажу: — Незабытая, здравствуй!..

Бровью дрогну и шапку сниму.

Не спрошу даже, рада ль, не рада,

как жила, как страдала тоской,

оглянусь и спокойно присяду,

смелый, каменный, весь городской.

Расскажу, как отдал я без горя

жар лихой холостяцкой поры

за Турксиб, за Аральское море,

за высоты Магнитной горы,

брал знамена своими руками,

и под ними ходили друзья

в города перекладывать камни,

льды ломая и грозам грозя.

Только скажешь: — Орленок мой! Сильный!

Прилетел ты, не опоздал,

я сама по тебе не грустила,

поджидала, как ждут поезда.

И напомнишь, немного робея,

что, пожалуй, за тысячу дней

были наши глаза голубее,

а густые ресницы темней…

Хорошо! По вчерашнему следу

всходит солнце и время летит.

И куда ни пойду, ни поеду,

горный город встает на пути.

1934