В эти светлые часы,
в это утро синих песен
чей-то голос был чудесен
вслед полету стрекозы.
Кто там служит красоте?
Кто, купаясь,
возникает?
Это женщина нагая —
белый лотос на воде…
Мы уходим из борьбы,
сердце вздрогнет и потухнет.
Все же радуга не рухнет,
что над кровлею избы.
Обнимаю нежно день, —
ты опять ко мне явился!
Я росой твоей умылся,
лег в березовую тень.
Вижу ивушку-печаль,
эту девушку речную
ночью к ветру я ревную,
ветру ивушку не жаль…
В эти светлые часы
я и сам —
намного лучше,
словно я веселый лучик,
простреливший плоть росы.
1966
