Инструкция

Сейчас, когда я бросаю взгляд на весь этот Голливуд, — вон то кричит «Меня не едят!», а та — «Со мной не живут!». Скажи, где были мои глаза, чего я ждал, идиот, когда хотел уцепиться за, а мог оттолкнуться от, не оспаривая отпора, не пытаясь прижать к груди?! Зачем мне знать, из какого сора? Ходи себе и гляди! Но мне хотелось всего — и скоро, в руки, в семью, в кровать. И я узнал, из какого сора, а мог бы не узнавать.

«Здесь все не для обладания» — по небу бежит строка, и все мое оправдание — в незнании языка. На всем «Руками не трогать!» написано просто, в лоб. Не то чтоб лишняя строгость, а просто забота об. О, если бы знать заранее, в лучшие времена, что все — не для обладания, а для смотренья на! И даже главные женщины, как Морелла у По, даны для стихосложенщины и для томленья по. Тянешься, как младенец, — на, получи в торец. Здесь уже есть владелец, лучше сказать — творец.

Я часто пенял, Создатель, бодрствуя, словно тать, что я один тут необладатель, а прочим можно хватать, — но ты доказал с избытком, что держишь ухо востро по отношенью к любым попыткам лапать твое добро. Потуги нечто присвоить кончались известно чем, как потуги построить ирландцев или чечен. Когда б я знал об Отчизне, истерзанный полужид, что мне она не для жизни, а жизнь — не затем, чтоб жить! Когда бы я знал заранее, нестреляный воробей, что чем я бывал тиранее, тем выходил рабей!

У меня была фаза отказа от вымыслов и прикрас, и даже была удалая фраза, придуманная как раз под августовской, млечной, серебряною рекой, — мол, если не можешь вечной, не надо мне никакой! Теперь мне вечной не надо. Счастье — удел крота. Единственная отрада — святая неполнота. Здесь все не для обладания — правда, страна, закат. Только слова и их сочетания, да и те напрокат.

2003