Вряд ли это стихи, но пусть

(Арест Хосе Рамона Игнасио Переса, победителя литературного сетевого конкурса «Тенета» и его друзей).
- Вытяни руки из карманов! Из карманов говорю вытяни!
- Смотри мне в глаза! В глаза. Че ты лыбишься мне? Смешно, бля?
- Спокойно! Никто не шевелится! Сразу вот этой дубинкой получит.
Мы и не шевелились.
Чем злее становились мусора. Цирк просто! Они были напуганы. Одни, в притоне, среди троих убийц + две девчонки наркоманов. Один опер из отдела по борьбе с наркотиками, и его помощник, молодой пацан.
Они не знали, куда себя деть от страха. Они думали о своей безопасности, и поэтому их пугало каждое наше движение, на которое была резкая реакция с их стороны. И пацан сразу хватался за дубинку.
А у старшего был пистолет в кобуре. Мог бы схватиться и за не него. Они постоянно болтали. Шквал вопросов, на которые мы должны были отвечать, при чем замедление грозило нервной реакцией с их стороны. Да, подумал я, ну и работенка!
Они заставили нас вывернуть карманы. Потом поставили нас лицом к стене. А девчонки, двое, так и остались сидеть на диване, укуренные близняшки. Было часов 11 вечера где-то. До этого мы курнули тоже, и были, в общем-то, веселые. Слушали NINE INCH NAILS, и медленно общались на разные темы.
Они сказали, чтоб мы закатали рукава, и показали им вены. Языки. Глаза, в которые младший свети маленьким фонариком. И я подумал, что у них наверное тоже была своя точка конца пути. Своя Мекка, свой Голливуд, Париж или Нью-Йорк, где бы их любовь к своей профессии могла бы расплескаться, выйти из берегов, и они бы могли спокойно отойти в мир иной. Возможно, думал я, у них тоже были какие-то премии, возможно, они тоже рвались стать лучшими, лауреатами чего-то там. Им с самого детства грезилась бандитская финка. Оружие, пистолеты, заточки, кирпичи, кулаки, зубы, машины, удавки, бензопилы, и черт знает что еще. Они ждали, что все это на них обязательно обрушится. Рано или поздно. Романтики. Представители закона, который им всучили, как палку натренированной собаке в пасть.
Они рыскали по лачуге Рамона, в то время, когда мы стояли отвернутыми от всего происходящего, лицом к стене, с трудом сдерживая смех. Нам было пофиг. Отморозки. Они нас боялись. Может, даже девчонок, которых они попросили подняться с дивана, когда младший начал шарить под ним. Да, в их работе было полно дерьма, а не романтики. И старший направил младшего проверить содержимое мусорного ведра в коридоре.
Младший выругался, но пошел проверять. Так у них принято.
Старший приказывает младшему. И тот делает что угодно.
Возможно, он мог бы просто сказать, чтобы тот у него прямо здесь отсосал, и он бы сделал это. Это заставило меня серьезно задуматься. В общем, пацан матернулся, и собирался сделать минет старшему, такой трек пробежал в моем сознании. Нет, на самом деле, он начал свою гнилую работу: ковыряться в ведре палочкой какой-то палкой. Потом он снова матернулся, и перевернул это ведро прямо на пол. Куча хлама. Там было все использованное. Помимо прочего: скорлупа от яиц, шкурки от картофеля, пустые сигаретные пачки, пустые ампулы от драгс, окурки, презервативы в сперме, шприцы. Шорох в ведре разбавлялся матом и радостным возгласом: бля, да у них тут целый притон! Машины, ампулы, весь набор!
- Ты давай там пошуруй хорошенько, - сказал старший, рассматривая наши документы, у кого они были.
- Слышь, может сам пошуруешь! - не понравилось пацану.
- Ты че, охуел? - сказал старший, - я тебе щас как пошурую! - ухмыльнулся, -«Пошуруй»!..
- Торчилы ебаные! И девок еще на иглу садите… сучье!
На иглу сесть, блат не нужен, сказал я.
Закрой хлебало! - сказал пацан.
- Работаешь? - спросил старший у Рамона.
- Нет.
- Что делаешь?
- В смысле?
- Чем зарабатываешь на житуху?
- Да чем? В газетах работаю, в журнале ОМ, ПТЮЧ…
- Что за журналы?
- Ну, о современной молодежной культуре. О разном. Могу дать, почитаете…