«Я не хочу — не могу — и не умею Вас обидеть…»Так из дому, гонимая тоской,
— Тобой! — всей женской памятью, всей жаждой,
Всей страстью — позабыть! — Как вал морской,
Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.О вспененный высокий вал морской
Вдоль каменной советской Поварской! Над дремлющей борзой склонюсь — и вдруг —
Твои глаза! — Все руки по иконам —
Твои! — О, если бы ты был без глаз, без рук,
Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить! И, приступом, как резвая волна,
Беру головоломные дома.Всех перецеловала чередом.
Вишу в окне. — Москва в кругу просторном.
Ведь любит вся Москва меня! — А вот твой дом…
Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.И пятилетний, прожевав пшено:
— «Без Вас нам скучно, а с тобой смешно»…Так, оплетенная венком детей,
Сквозь сон — слова: «Боюсь, под корень рубит —
Поляк… Ну что? — Ну как? — Нет новостей?»
— «Нет, — впрочем, есть: что он меня не любит!»И, репликою мужа изумив,
Иду к жене — внимать, как друг ревнив.Стихи — цветы — (И кто их не дает
Мне за стихи?) В руках — целая вьюга!
Тень на домах ползет. — Вперед! Вперед!
Чтоб по людскому цирковому кругуДурную память загонять в конец, —
Чтоб только не очнуться, наконец! Так от тебя, как от самой Чумы,
Вдоль всей Москвы —……. длинноногой
Кружить, кружить, кружить до самой тьмы —
Чтоб, наконец, у своего порогаОстановиться, дух переводя…
— И в дом войти, чтоб вновь найти — тебя! 17–19 мая
