До бессоницы, до дури,
Вот уж скоро восемь лет
Я служу литературе,
Доморощенный поэт!
Не под чьей-нибудь пятою,
Не за Хенесси с Дор-Блю –
Нет, над каждой запятою
Добровольно я корплю!
Я котлетку разогрею,
Покромсаю помидор –
И скорее, и скорее –
К милым ямбу и хорею
За любимый монитор!
Что ж за мания такая –
Быть заложником пера,
Жить, бумаге потакая?
Ведь пора уже, пора
Научиться жить, как люди,
Млеть под пухом одеял!
Жизнь-то – вот она, на блюде –
Заработал, погулял,
Отдохнул, сходил в кинишко,
Посидел себе в пивной…
Ну, а тут ведь даже книжки
Не купили ни одной!
Вас спрошу, но ударенье
Можно сделаю на «бля»?
Почему за выступленья
Нам не платят ни рубля!
На бензин хотя бы было,
Уж не то что «наварить»!
А бумага? А чернила?
Эх, да что там говорить!
Бог с ним, с этим капиталом –
Не графья, попьём чаёк!
Лишь бы души напитал он,
Стихотворный ручеёк!
Лишь бы каждому досталось –
Где словечко, где строка,
Ну, а там, глядишь, под старость
И получится река!
И останется надолго –
Полноводна, глубока!
Ну, не как, конечно, Волга,
Но, хотя бы, как Ока!
До бессонницы, до дури,
Вот уж скоро восемь лет
Я служу литературе,
Доморощенный поэт.
В небо рвусь, срываюсь в бездны,
И слагаю, и пою!
И всё это безвозмездно
Просто людям отдаю.
Январь 2014 г.
