Любезный Филофей! Твоя теперь я бабка,
с тобою говорю о сухости в штанах,
поскольку есть места, где очень сердцу зябко,
и там оно дрожит, как на ветру монах.
Три годика тебе, а мне — седьмой десяток,
ты — крошечный блондин, а я — большой седин.
Все пишут для тебя про кур и поросяток,
которых иногда мы все-таки едим…
Ты прибыл в хищный мир, скуластый мой кочевник,
и святость хищных книг завьет тебя в обман,
как завивает в сон ягненка у харчевни
струистый жар, и дым, и вид на океан.
Но ты, любимец фей, не вздумай лезть в повозку,
где дремлет вкусный скот! И вкусным быть не смей!
… Лазурь — в твоем глазу, похожем на стрекозку.
И фейский твой язык — законный мой трофей.