Внутривечно

Скользить по шее...

Шелк и длань... Сагиб.

Вплетая губы внутривено и подкожно,

И у запястий разливаться дрожью,

И плавить нот возвышенных изгиб.

Когда и ты, и я нашли предел

На царство вечное отпущенных к рассветам,

Когда моря твои идут вновь на меня,

Повсюду оставляя волн приметы.

Так чем ещё мы можем оглушить,

С листа читая реквием заката,

Где у подножья южного креста

Нам выстучали в венах пульсом даты.

Потом...

Нас замарает жизнь в черновики...

Пересолив, пересластив, домыслив чтиво,

Но всем по вере отпускает Бог чернила,

И нам не снился южный крест,

Жизнь им жива.

Где снова распечатывать тебя

К губам стекая ласкою построчной…

Да, это ты меня хранила в многоточьях,

Когда я в небеса ронял стихи.

Когда я азбуку читал, и каждый слог немел

Неясным шрифтом в осень... Первозванно

Краснели листья...

Ни один не был исправлен...

Один - не воин, двое – войско, говорят.

И что мне до других, что ищут слово "боль"?!

Конец зимы и на исходе омовенье...

И этот бренный, брошенный в игру,

Насквозь... и в кровь, где длится говоренье.

Запавший в слово "навсегда",

Люблю тебя так долго, что в ответе

Мы оба за последнее "прости",

За вбитый в клавиши акафист междометий.

За пазухою тела слов тетрадь,

(Наверно в клеточку, я на полях пишу в ней...)

Всё то, что предстоит нам тут понять,

По капельке, по вере, по столетьям...

Неважно - звук один, и он - Любовь!

Дрожать... на Небе Музыкой зовут вот этот трепет,

Тут, допустимой простоты зов откровенья,

И чаша голубая, как моленье,

Где в чаше роза не открывшая шипов.

И ветер занавесом, тенью наготы...

Его природе выписан характер...

И правда бабочек, неосторожностью прекрасной

Летящих на изгибы красоты.

Они звенят пыльцой...

Кто их просил?

Кто их простил,

Благословил,

Кто их послушал?

Вот так и мы разнашиваем душу,

Для тех, кто нами искренне любим.

Нам строчит время травяной наряд,

Где с лобным местом разговаривает ладан...

Где только...... ничего не говорят

Неуловимым золотом напрасно...

Где музыки последнее лицо,

Плетёт семантику для воскрешения сирени...

Где губы, руки, шелк наших забвений

Нас внутривечно вшепчут в близнецов.

Эдуард Дэлюж, 2019