Ванькины именины

Ванькины именины - мамин-сибиряк дмитрий наркисович, сказка

Бей, барабан: та-та! тра-та-та!

Играйте, трубы: тру-ту! ту-ру-ру!..

Давайте сюда всю музыку, – сегодня Ванька именинник!..

Дорогие гости, милости просим… Эй, все собирайтесь сюда!

Тра-та-та!

Тру -ру-ру!
Ванька похаживает в красной рубахе и приговаривает:
– Братцы, милости просим… Угощения – сколько угодно.

Суп из самых свежих щепок; котлеты из лучшего, самого чистого песку; пирожки из разноцветных бумажек; а какой чай!

Из самой хорошей кипяченой воды.

Милости просим… Музыка, играй!..
Та-та!

Тра-та-та!

Тру-ту!

Ту-оу-оу!
Гостей набралось полна комната.

Первым прилетел пузатый деревянный Волчок.
– Жж… жж… где именинник?

Жж… жж… Я очень люблю повеселиться в хорошей компании…
Пришли две куклы.

Одна – с голубыми глазами,

Аня, у нее немного был попорчен носик; другая – с черными глазами,

Катя, у нее недоставало одной руки.

Они пришли чинно и заняли место на игрушечном диванчике.
– Посмотрим, какое угощение у Ваньки, – заметила Аня. – Что-то уж очень хвастает.

Музыка недурна, а относительно угощения я сильно сомневаюсь.
– Ты,

Аня, вечно чем-нибудь недовольна, – укорила ее Катя.
– А ты вечно готова спорить…
Куклы немного поспорили и даже готовы были поссориться, но в этот момент приковылял на одной ноге сильно подержанный Клоун и сейчас же их примирил.
– Всё будет отлично, барышни!

Отлично повеселимся.

Конечно, у меня одной ноги недостает, но ведь Волчок и на одной ноге вон как кружится.

Здравствуй,

Волчок…
– Жж… Здравствуй!

Отчего это у тебя один глаз как будто подбит?
– Пустяки… Это я свалился с дивана.

Бывает и хуже.
– Ох, как скверно бывает… Я иногда со всего разбега так стукнусь в стену, прямо головой!..
– Хорошо, что голова-то у тебя пустая…
– Все-таки больно.

Жж… Попробуй-ка сам, так узнаешь.
Клоун только защелкал своими медными тарелками.

Он вообще был легкомысленный мужчина.
Пришел Петрушка и привел с собой целую кучу гостей: собственную жену,

Матрену Ивановну, немца доктора,

Карла Иваныча, и большеносого Цыгана; а Цыган притащил с собой трехногую лошадь.
– Ну,

Ванька, принимай гостей! – весело заговорил Петрушка, щелкая себя по носу. – Один другого лучше.

Одна моя Матрена Ивановна чего стоит… Очень она любит у меня чай пить, точно утка.
– Найдем и чай,

Петр Иванович, – ответил Ванька. – А мы хорошим гостям всегда рады… Садитесь,

Матрена Ивановна!

Карл Иванович, милости просим…
Пришли еще Медведь с Зайцем, серенький бабушкин Козлик с Уточкой-хохлаткой,

Петушок с Волком, – всем место нашлось у Ваньки.
Последними пришли Аленушкин Башмачок и Аленушкина Метелочка.

Посмотрели они – все места заняты, а Метелочка сказала:
– Ничего, я и в уголке постою…
А Башмачок ничего не сказал и молча залез под диван.

Это был очень почтенный Башмачок, хотя и стоптанный.

Его немного смущала только дырочка, которая была на самом носике.

Ну, да ничего, под диваном никто не заметит.
– Эй, музыка! – скомандовал Ванька.
Забил барабан: тра-та! та-та!

Заиграли трубы: тру-ту!

И всем гостям вдруг сделалось так весело, так весело…
II
Праздник начался отлично.

Бил барабан сам собой, играли сами трубы, жужжал Волчок, звенел своими тарелочками Клоун, а Петрушка неистово пищал.

Ах, как было весело!..
– Братцы, гуляй! – покрикивал Ванька, разглаживая свои льняные кудри.
Аня и Катя смеялись тонкими голосками, неуклюжий Медведь танцевал с Метелочкой, серенький Козлик гулял с Уточкой-хохлаткой,

Клоун кувыркался, показывая свое искусство, а доктор Карл Иванович спрашивал Матрену Ивановну:
– Матрена Ивановна, не болит ли у вас животик?
– Что вы,

Карл Иваныч? – обижалась Матрена Ивановна. – С чего вы это взяли?..
– А ну, покажите язык.
– Отстаньте, пожалуйста…
– Я здесь… – прозвенела тонким голоском серебряная Ложечка, которой Аленушка ела свою кашку.
Она лежала до сих пор спокойно на столе, а когда доктор заговорил об языке, не утерпела и соскочила.

Ведь доктор всегда при ее помощи осматривает у Аленушки язычок…
– Ах, нет… Не нужно, – запищала Матрена Ивановна и так смешно размахивала руками, точно ветряная мельница.
– Что же, я не навязываюсь со своими услугами, – обиделась Ложечка.
Она даже хотела рассердиться, но в это время к ней подлетел Волчок, и они принялись танцевать.

Волчок жужжал,

Ложечка звенела… Даже Аленушкин Башмачок не утерпел, вылез из-под дивана и шепнул Метелочке:
– Я вас очень люблю,

Метелочка…
Метелочка сладко закрыла глазки и только вздохнула.

Она любила, чтобы ее любили.
Ведь она всегда была такой скромной Метелочкой и никогда не важничала, как это случалось иногда с другими.

Например,

Матрена Ивановна или Аня и Катя,– эти милые куклы любили посмеяться над чужими недостатками: у Клоуна не хватало одной ноги, у Петрушки был длинный нос, у Карла Иваныча – лысина,

Цыган походил на головешку, а всего больше доставалось имениннику Ваньке.
– Он мужиковат немного, – говорила Катя.
– И, кроме того, хвастун, – прибавила Аня.
Повеселившись, все уселись за стол, и начался уже настоящий пир.

Обед прошел как на настоящих именинах, хотя дело и не обошлось без маленьких недоразумений.

Медведь по ошибке чуть не съел Зайчика вместо котлетки;

Волчок чуть не подрался с Цыганом из-за Ложечки, – последний хотел ее украсть и уже спрятал было к себе в карман,

Петр Иваныч, известный забияка, успел поссориться с женой и поссорился из-за пустяков.
– Матрена Ивановна, успокойтесь, – уговаривал ее Карл Иваныч. – Ведь Петр Иваныч добрый… У вас, может быть, болит головка?

У меня есть с собой отличные порошки…
– Оставьте ее, доктор, – говорил Петрушка.– Это уж такая невозможная женщина… А впрочем, я ее очень люблю.

Матрена Ивановна, поцелуемтесь…
– Ура! – кричал Ванька. – Это гораздо лучше, чем ссориться.

Терпеть не могу, когда люди ссорятся.

Вон посмотрите…
Но тут случилось нечто совершенно неожиданное и такое ужасное, что даже страшно сказать.
Бил барабан: тра-та! та-та-та!

Играли трубы: тру-ру! ру-ру-ру!

Звенели тарелочки Клоуна, серебряным голоском смеялась Ложечка, жужжал Волчок, а развеселившийся Зайчик кричал: бо-бо-бо!..

Фарфоровая Собачка громко лаяла, резиновая Кошечка ласково мяукала, а Медведь так притоптывал ногой, что дрожал пол.

Веселее всех оказался серенький бабушкин Козлик.

Он, во-первых, танцевал лучше всех, а потом так смешно потряхивал своей бородой и скрипучим голосом ревел: мее-ке-ке!..
II
Позвольте, как всё это случилось?

Очень трудно рассказать всё по порядку, потому что из участников происшествия помнил всё дело только один Аленушкин Башмачок.

Он был благоразумен и вовремя успел спрятаться под диван.
Да, так вот как было дело.

Сначала пришли поздравить Ваньку деревянные Кубики… Нет, опять не так.

Началось совсем не с этого.

Кубики действительно пришли, но всему виной была черноглазая Катя.

Она, она, – верно!..

Эта хорошенькая плутовка еще в конце обеда шепнула Ане:
– А как ты думаешь,

Аня, кто здесь всех красивее?
Кажется, вопрос самый простой, а между тем Матрена Ивановна страшно обиделась и заявила Кате прямо:
– Что же вы думаете, что мой Петр Иваныч урод?
– Никто этого не думает,

Матрена Ивановна, – попробовала оправдываться Катя, но было уже поздно.
– Конечно, нос у него немного велик, – продолжала Матрена Ивановна. – Но ведь это заметно, если только смотреть на Петра Иваныча сбоку… Потом, у него дурная привычка страшно пищать и со всеми драться, но он все-таки добрый человек.

А что касается ума…
Куклы заспорили с таким азартом, что обратили на себя общее внимание.

Вмешался прежде всего, конечно,

Петрушка и пропищал:
– Верно,

Матрена Ивановна… Самый красивый человек здесь, конечно, я!
Тут уже все мужчины обиделись.

Помилуйте, этакий самохвал этот Петрушка!

Даже слушать противно.

Клоун был не мастер говорить и обиделся молча, а зато доктор Карл Иваныч сказал очень громко:
– Значит, мы все уроды?

Поздравляю, господа…
Разом поднялся гвалт.

Кричал что-то по-своему Цыган, рычал Медведь, выл Волк, кричал серенький Козлик, жужжал Волчок – одним словом, все обиделись окончательно.
– Господа, перестаньте! – уговаривал всех Ванька. – Не обращайте внимания на Петра Иваныча… Он просто пошутил.
Но всё было напрасно.

Волновался, главным образом,

Карл Иваныч.

Он даже стучал кулаком по столу и кричал:
– Господа, хорошо угощение, нечего сказать!..

Нас и в гости пригласили только за тем, чтобы назвать уродами…
– Милостивые государыни и милостивые государи! – старался перекричать всех Ванька. – Если уж на то пошло, господа, так здесь всего один урод – это я… Теперь вы довольны?
Потом… Позвольте, как это случилось?

Да, да, вот как было дело.

Карл Иваныч разгорячился окончательно и начал подступать к Петру Иванычу.

Он погрозил ему пальцем и повторял:
– Если бы я не был образованным человеком и если бы я не умел себя держать прилично в порядочном обществе, я сказал бы вам,

Петр Иваныч, что вы даже весьма дурак…
Зная драчливый характер Петрушки,

Ванька хотел встать между ним и доктором, но по дороге задел кулаком по длинному носу Петрушки.

Петрушке показалось, что его ударил не Ванька, а доктор… Что тут началось!..

Петрушка вцепился в доктора; сидевший в стороне Цыган ни с того ни с сего начал колотить Клоуна,

Медведь с рычанием бросился на Волка,

Волчок бил своей пустой головой Козлика – одним словом, вышел настоящий скандал.

Куклы пищали тонкими голосами и все три со страху упали в обморок.
– Ах, мне-дурно… – кричала Матрена Ивановна, падая с дивана.
– Господа, что же это такое? – орал Ванька. – Господа, ведь я именинник… Господа, это, наконец, невежливо!..
Произошла настоящая свалка, так что было уже трудно разобрать, кто кого колотит.

Ванька напрасно старался разнимать дравшихся и кончил тем, что сам принялся колотить всех, кто подвертывался ему под руку, и так как он был всех сильнее, то гостям пришлось плохо.
– Карраул!!

Батюшки… ой, карраул! – орал сильнее всех Петрушка, стараясь ударить доктора побольнее…– Убили Петрушку до смерти… Карраул!..
От свалки ушел один Башмачок, вовремя успевший спрятаться под диван.

Он со страху даже глаза закрыл, а в это время за него спрятался Зайчик, тоже искавший спасения в бегстве.
– Ты это куда лезешь? – заворчал Башмачок.
– Молчи, а то еще услышат, и обоим достанется, – уговаривал Зайчик, выглядывая косым глазом из дырочки в носке. – Ах, какой разбойник этот Петрушка!..

Всех колотит, и сам же орет благим матом.

Хорош гость, нечего сказать… А я едва убежал от Волка.

Ах!

Даже вспомнить страшно… А вон Уточка лежит кверху ножками.

Убили бедную…
– Ах, какой ты глупый,

Зайчик: все куклы лежат в обмороке, ну, и Уточка вместе с другими.
Дрались, дрались, долго дрались, пока Ванька не выгнал всех гостей, исключая кукол.

Матрене Ивановне давно уже надоело лежать в обмороке, она открыла один глаз и спросила:
– Господа, где я?

Доктор, посмотрите, жива ли я?..
Ей никто не отвечал, и Матрена Ивановна открыла другой глаз.

В комнате было пусто, а Ванька стоял посредине и с удивлением оглядывался кругом.

Очнулись Аня и Катя и тоже удивились.
– Здесь было что-то ужасное, – говорила Катя. – Хорош именинник, нечего сказать!
Куклы разом накинулись на Ваньку, который решительно не знал, что ему отвечать.

И его кто-то бил, и он кого-то бил, а за что, про что – неизвестно.
– Решительно не знаю, как всё это вышло, – говорил он, разводя руками. – Главное, что обидно: ведь я их всех люблю… решительно всех.
– А мы знаем как, – отозвались из-под дивана Башмачок и Зайчик. – Мы всё видели!..
– Да это вы виноваты! – накинулась на них Матрена Ивановна. – Конечно, вы… Заварили кашу, а сами спрятались.
– Они, они!..– закричали в один голос Аня и Катя.
– Ага, вон в чем дело! – обрадовался Ванька. – Убирайтесь вон, разбойники… Вы ходите по гостям только ссорить добрых людей.
Башмачок и Зайчик едва успели выскочить в окно.
– Вот я вас… – грозила им вслед кулаком Матрена Ивановна. – Ах, какие бывают на свете дрянные люди!

Вот и Уточка скажет то же самое.
– Да, да… – подтвердила Уточка. – Я своими глазами видела, как они спрятались под диван.
Уточка всегда и со всеми соглашалась.
– Нужно вернуть гостей…– продолжала Катя. – Мы еще повеселимся…
Гости вернулись охотно.

У кого был подбит глаз, кто прихрамывал; у Петрушки всего сильнее пострадал его длинный нос.
– Ах, разбойники! – повторяли все в один голос, браня Зайчика и Башмачок. – Кто бы мог подумать?..
– Ах, как я устал!

Все руки отколотил, – жаловался Ванька. – Ну, да что поминать старое… Я не злопамятен.

Эй, музыка!..
Опять забил барабан: тра-та! та-та-та!

Заиграли трубы: труту! ру-ру-ру!..

А Петрушка неистово кричал:
– Ура,

Ванька!..

0
0
844
Give Award

Other author posts

Comments
You need to be signed in to write comments

Reading today

ПРО МЕЧТУ И СЧАСТЬЕ (ДОБРЫЙ ГНОМИК)
Ароматное цветение сирени
Пальчик дорогой
Ryfma
Ryfma is a social app for writers and readers. Publish books, stories, fanfics, poems and get paid for your work. The friendly and free way for fans to support your work for the price of a coffee
© 2024 Ryfma. All rights reserved 12+