Глава 1
Пузыри поднимались на поверхность и лопались.
В большом котле чуть слышно побулькивало зелье, тускло освещая комнату фиолетовым светом.
Тяжелые тени ползли по стеллажам с книгами и чучелам животных, зловеще мерцали в зеркале, растекались по столу, загроможденному книгами, листами бумаги, колбочками и скляночками.
Мрачно и неуютно.
Брр!
Впрочем,
Каргана, большого черного ворона, сидевшего на раскидистых рогах оленя, это ничуть не смущало.
Нахохлившись, и слегка склонив голову набок, он похрапывал.
— Крх-кр-кар…
— Опять дрыхнешь!?
Истукан безмозглый! — В комнату ворвалась высокая, закутанная в плащ фигура.
Ворон встрепенулся. — За зельем кто смотреть будет!?
Труд всей моей жизни угробить хочешь!?
Болван!
— Что ему станется?
Кар!
Кипит, — равнодушно произнес ворон, широко зевая.
Он был старый, мудрый, и так легко не пугался.
— Поговори мне! — Из-под плаща вылез костлявый палец и погрозил птице. — Лучшее мое творение!
Венец трудов!
Раз и навсегда!
Вечная молодость и абсолютная власть!
Наконец-то!
Теперь уже никто, слышишь, никто помешать не сможет!
Существо извлекло из складок одежды крошечную коробочку и осторожно высыпало ее содержимое в котел.
Варево забурлило, пошло пеной и сделалось глянцево-черным.
— Готово!
Кар!
— Готово.
Настоящий бульон могущества.
Все силы в одном котле.
Четыре века трудов!
— А дальше что? — Ворон переступил с лапы на лапу. — Много получилось.
Кар!
Неужто столько выхлебаешь?
— Болван!
Сначала этот бульон должен втянуть в себя всю магию, какая есть.
Только потом, отведав его, я стану самым сильным и могущественным колдуном.
К тому же единственным в мире.
А еще бессмертным и вечно молодым.
Мое имя будет вгонять в трепет и ужас.
Зарбах!
И все падают ниц. — В восторженном экстазе колдун вознес руки к небу, и капюшон упал, обнажив седую лысеющую голову.
— Тогда выбирай, с кого начнем!
Кар! — Ворон вспорхнул и уселся на большое, в человеческий рост зеркало, обрамленное тяжелой бронзовой рамой. — Последнее время волшебниц и колдуний тьма-тьмущая развелось.
У всех магию отобрать — работы непочатый край.
Сразу и не управишься.
Кар!
— Начнем с самых могущественных, — решил колдун Зарбах и приказал зеркалу: — Давай показывай.
Зеркало в ту же секунду пошло рябью и показало златокудрую красавицу, аккуратно и сосредоточенно нашептывающую заклятия над свечой.
— Не достойна!
Кар! — решил Карган, и презрительно добавил: — Только тряпки наколдовывать годна, зачем ей вообще дар?
Модница пустоголовая!
Кар!
Зеркало услужливо сменило изображение.
Седовласая пухленькая старушка раскладывала пасьянс, время от времени помешивая волшебной палочкой варенье в тазике.
— Не пойдет.
Совсем из ума выжила, — вынес приговор ворон, — сто лет из дома не выходит.
Кар!
Уж и не помнит, небось, что колдунья.
Следующая!
Зарбах обернулся к зеркалу.
Там возникло изображение маленькой спящей девочки.
Рыжие волосы разметались по подушке, из-под одеяла торчали розовые пятки, она сладко улыбалась во сне.
— Что за бред!?
Сопливая девчонка — могущественная ведьма?! — взревел колдун, ударяя кулаком по стеклу. — Предлагаешь мне с ребенком тягаться!?
Шутить вздумало!?
Зеркало покорно мигнуло и сменило картинку.
Множество гор, уходящих под самые облака, колючих, кое-где заросших лесом.
У подножья фигурки в плащах и остроконечных шляпах.
Ведьмы.
Много ведьм.
— Отлично!
Темные горы!
Ведьм там навалом.
С некоторыми даже встречаться приходилось.
Собственноручно удушил бы, не то, что магию отнял!
— Начинаем?
Кар!
— Да!
С Темных гор.
Глава 2
Солнце похоже на леденец.
Большой, желтый и вкусный, а еще очень теплый.
Варя подставила лицо ласковым лучам.
Как приятно!
Что-то мягкое и пушистое посыпалось сверху.
Защекотало в носу, прилипло к ресницам.
Тьфу!
Попало в рот.
С трудом разомкнув веки, маленькая колдунья обнаружила перед собой два глаза.
— Что за…? — Глаза отодвинулись, в поле зрения влез клюв. — А-а-а! — Клюв тюкнул ее по лбу.
Девочка спихнула с себя его обладателя и соскочила с кровати, потирая лоб.
Вляпалась в лужу с цветами, хорошо хоть ваза заколдованная, не бьется.
Очень похоже, что по комнате только что пробежала стая страусов, спасаясь от стада мамонтов.
Разодранные шторы смиренно впускали солнечные лучи, дверка шкафа болталась на одной петле, у всех стульев оказались сломаны ножки, а зеркало покрылось паутиной трещин.
И все вокруг было в пухе и перьях.
На спинке кровати торжественно восседал петух.
Удивительно, как Варя еще раньше не проснулась от шума?
Пернатый вредитель, он же морок петуха, не счел свой долг выполненным и заорал дурным голосом, забил лапой, как разъяренный бык, распушил хвост.
Не дожидаясь атаки,
Варя сиганула из спальни, захлопнув дверь пред наглым клювом.
Зверь, а не птица!
— У-у-у! — злилась маленькая колдунья. — Еще так рано!
Еще спать и спать! — Она уселась в кресло, сворачиваясь комочком и с головой закутываясь в шаль.
Одеяло и даже тапки остались за дверью на растерзание петуху.
Не успела закрыть глаза, как на нос запрыгнул солнечный зайчик.
Ну вот!
Опять этот!
— Все!
Не могу больше! — проворчала девочка и пошла на улицу.
Сон улетучился, утро было окончательно испорчено.
С недавних пор, поддавшись уговорам Леси и Лешика,
Варя решила вести здоровый образ жизни.
Ну там, не есть много сладкого, зарядку делать, не забывать о водных процедурах и не спать до обеда.
Получалось плохо.
Как можно проснуться рано утром и в хорошем настроении?
Совершенно непонятно.
Махание руками и ногами, а уж тем более умывание противной холодной водой даже и представлять не хочется.
Варя осознала, что с режимом дня в очередной раз не сложилось, и ей остается лишь утешить себя большой шоколадной конфетой, а лучше — целой коробкой.
Мороков-будильников, один из которых как раз сейчас бесчинствовал в ее спальне,
Варя упорно создавала как раз для того, что бы обеспечить своевременный утренний подъем.
Но, видимо, даже они чувствовали, что затея безнадежна, поэтому вели себя совершенно неподобающим образом.
Вот и петух, вместо того, чтобы чинно прокукарекать и благоразумно исчезнуть, устроил побоище.
— Надеюсь, к полудню твое чудо магии исчезнет, и желательно вместе с перьями! — заметил Феликс, прихлебывая чай.
— Мы уже шобилались тебя шпашать, — сообщил Ехех, откусывая пирожок.
Кот и эхо завтракали, безразлично поглядывая на скакавшего поодаль Бабася.
— Раз-два!
Три-четыре!
Руки шире, ноги шире! — вопил тот. — Хвост направо, хвост налево, начинай зарядку смело…
— Жарядку делает…
— Вот неугомонный…
— И вам с добрым утром! — буркнула маленькая колдунья. — Мороки-будильники не живут больше получаса.
На стол тут же шлепнулась коробка конфет и зефир в шоколаде.
Варя собиралась заесть сладеньким незадавшееся утро.
— Это нормальные не живут, — ворчал Феликс.— А твои существуют столько, сколько им приспичит.
Одна канарейка чего стоила!
Мра!
— Ну не дуйся, а? — девочка опустила взгляд в чашку с чаем.
Дело в том, что пару дней назад в качестве будильника была наколдованна канарейка.
Примиленькое желтое существо, веселое и очень говорливое.
Получилась она у Вари настолько взаправдашней, что, когда утром птичка возникла в комнате с благим намерением разбудить девочку ото сна,
Феликс не отличил ее от настоящей.
Не в силах сдержать зова природы, он гонял несчастную птаху по всему дому, не давая ей чирикнуть.
Проснулась маленькая колдунья не от жизнерадостного щебетания, а от бега с препятствиями, причем главным препятствием выступала она сама.
Уж как только ни объясняла девочка Феликсу, что птичка — фантом, и проку с нее пшик!
Кот все осознавал, но сдержать инстинкты не мог.
Морок зловредной канарейки, как назло, не желал исчезать, так что падение мебели, бой посуды и скачки по потолку продолжались почти до вечера.
Девочке пришлось целый день сидеть дома и караулить кота и канарейку.
Когда же злополучная птица наконец развеялась,
Феликс осознал, что совершенно потерял лицо, вернее, морду, и до сих пор чувствовал себя униженным и оскорбленным, несмотря на самые искренние Варины извинения.
— Где моя овсянка?
И молоко? — Мокрый после купания,
Бабась шарил глазами по столу. — Мне на завтрак страсть как молоко полезно!
— Это с каких пор всяким барбосам молоко полезно? — проворчал Феликс, выливая остатки сливок к себе в чашку. — Что за новость?
Молоко — оно для котов!
И только!
— Молоко для цвета лица хорошо! — настаивал Бабась.
Варя наколдовала целый кувшин, и кашу тоже не забыла.
— Нет у тебя чвета лица!
Молда и ферсть! — хихикнул Ехех.
— Это вы от зависти! — Бабась показал язык. — От того, что в моем здоровом теле — здоровый дух!
— Твое здоровенное тело очень шумное на слух! — дразнился кот.
— Бе-бе-бе, — отвечал пес.
Варя в споре не участвовала, молчаливо и насуплено лопая шоколад.
— А я считаю, что его надо убрать!
Ничего полезного!
Совсем-совсем! — Поджав губы, к ним стремительно шла Леся.
— На радость лесным обитателям выращено!
Так пусть и радует!
Ага! — Лешик еле поспевал за возмущенной феечкой.
Следом за ними, пыхтя, охая и держась за животы, топали братья зайцы.
— Всем доброго утра! — Леся всегда была вежлива, даже когда сердилась.
— Привет!
— Варя, надо срочно убрать конфетное дерево с Большой поляны!
Это же безобразие, что творится!
— Опять кто-то объелся? — поинтересовалась девочка.
Впрочем, вопрос был излишним: жертвы происшествия трусливо выглядывали из-за спины Лешика.
Облопавшиеся, тяжело дышавшие, икающие и жутко довольные.
— А мы против! — заявили зайцы, все-таки найдя в себе силы. — Мы больше не будем!
Только оставь дерево!
Ну, пусть растет!
Колдунья пожала плечами.
— Конфетное дерево нравится всем! — настаивал Лешик. — Ага!
Из-за двух зайцев нельзя лишать сластей весь лес!
Да?
Надо зайцев перевоспитывать.
— Мы перевоспитаемся! — пообещали братья с самыми честными глазами, завистливо поглядывая на зефир в шоколаде.
Леся тяжело вздохнула и плюхнулась за стол.
— Кафки поешь — успокаивает! — посоветовал Бабась с набитым ртом.
Зайцы, поняв, что любимому дереву ничего не угрожает, свистнули со стола по зефирине и, довольные, потопали с поляны.
— Ты их очень-очень разбаловала, — жаловалась фея. — Какое уж тут воспитание?
— Все не могут жить по одним правилам, — грустно заметила Варя.
— А надо стараться!
Поддерживать дисциплину!
Прикладывать усилия!
Соблюдать режим…
Маленькая колдунья прищурила глаза, встала и ушла в дом.
— Чего это с ней? — не поняла Леся.
— Ты со своим воспитанием всех заела! — мявкнул Феликс. — А Варя — личность творческая, непредсказуемая, она не может по расписанию.
— Шкучает она… — задумчиво изрекло эхо. — Надо плидумать што-нибудь.
А то жаболеет…
Фея не унималась:
— А вот соблюдала бы режим дня, и не…
— Леся! — перебил Лешик и предложил: — Может, праздник устроить?
С музыкой, танцами угощеньями?
Ага?
— Е-хо-о! — обрадовался Бабась. — Чур, я танцую!
— На той неделе плаздновали.
— Да, пожалуй, не подойдет, — согласился Лешик.
— Путешествие! — осенило Кота Феликса.
— Точно-точно! — поддакнула Леся. — Путешествие поднимает настроение, расширяет кругозор, улучшает эстетический вкус, в общем, полезно.
— Е-хо-о!
Это нам подойдет! — От радости пес чуть стол не перевернул. — Здорово!
Ежу вон как нравиться.
Он когда из соседнего леса возвращается, всегда такой довольный, важный.
— То еш!
Он пенек с глибами найдет и ладуетшя! — покачал головой Ехех.
— А Варя — колдунья! — промурчал кот. — Личность сложная, многогранная, ей что-нибудь особенное надо.
Пенек она и сама может.
— Я могу вырастить для Вари пенек с разными грибами, любого-любого цвета! — предложила фея.
— А я, кажется, знаю… — Лешик хитро прищурился.
Глава 3
Варя сидела и злилась.
На Лесю, вечно она со своими правилами.
На Лешика, всем угодить хочет, нет, чтоб на какой-то одной стороне быть.
На Ехеха и Феликса — только смеяться и издеваться могут.
На Бабася… А больше всех на себя!
Ну чего она на друзей взъелась?
Они же хотят, как лучше, и любят ее все.
А она вечно недовольна.
Солнечный зайчик запрыгнул на колени — зловредное создание явно хохотало над ней и показывало язык.
Это, конечно, девочке только казалось.
Но спорить с рассерженной колдуньей?
Не советую…
— Это ты во всем виноват! — фыркнула она на пятнышко. — Спать не даешь, вредничаешь, настроение портишь!
Из-за тебя вон что… Надо пойти извиниться, — решила Варя. — Ну конечно, мы же друзья!
И ничто нас поссорить не может!
Колдунья кинулась к двери.
Вот сейчас…
— А-ай!
От распахнутой двери кубарем отлетел Лешик.
Ну вот!
— Я не хотела!
— Да это понятно!
Ага! — Мальчик потирал лоб, где немедленно возникла шишка величиной с картофелину.
К Варе подскочила табуретка, но девочка уселась прямо на землю, рядом с другом.
Тот улыбался.
Варя подула на лоб, и шишка исчезла. — Я не хотела, — еще раз тихо повторила она.
— Мы жнаем, — подтвердил Ехех.
— Мы решили тебе настроение поднимать.
Е-хо-о! — задорно протявкал Бабась.
— До чего болтливая псина!
Мра!
— Это он к тому, — начал маленький леший, — что живем мы как-то скучно.
Ничего примечательного не происходит.
И мы придумали, где взять приключения.
— И где? — До сих пор Варя даже не догадывалась, что все так о ней беспокоятся.
Вот, даже изобретают, как ее развлечь.
— Мы можем отправиться в путешествие!
— Вроде как еж ходит! — встряла Леся. — В соседний лес.
— Ну уж нет! — возмутилась маленькая колдунья. — Чего я в соседнем лесу не видела?
Да и не лес это вовсе, так, посадка.
— Да нет же! — Объяснил Лешик. — Не в лес.
В книгу!
— Куда? — Варя уже подумала, что дополнительно к режиму дня ее еще и читать заставлять будут.
Линять пора от такой заботы.
— Помнишь, книжку с картинками?
Ту, из которой мы соль для стенки носили?
— Ну, помню! — Как такое забудешь?
— Плишло влемя ею вошпольжоватьшя.
Там штолко калтинок.
Хочеш к молю отплавляйся, на плязыке полезать, в водичке поплешкатша, — расписывал Ехех.
— Хочешь — в горы, — предложил Лешик. — Воздух свежий, водопады есть.
Ага!
— Е-хо-о!
Еще в пустыне, говорят, закаты красивые!
На верблюдах покатаемся! — протявкал Бабась.
— Там жар-рко и воды нет!
Это не место для отдыха, — фыркнул кот. — Вот если из тебя верблюда сделать, то я бы покатался.
— А мне нравится! — согласилась Варя. — Здорово!
Можно и попутешествовать!
Ехех уже раскладывал книжку на столе.
— Шначала выбели!
На первой странице была изображена густая лесная чаща.
— Ну, этого добла и ждесь хватает, — Ехех перелистнул страницу.
— Не-а, в горы я не хочу!
Мне у бабули горы надоели! — Феликс мотал головой на картинку с высокой скалой.
— Вот! — Маленькая колдунья перевернула еще один листок.
На картинке кружились резные снежинки, возвышались пушистые сугробы, сверкал ледяной каток.
— Я знаю! — Фея захлопала в ладоши. — Зима!
Можно на санках кататься, на коньках, и в снежки играть!
— Ух ты!
Я никогда не видел настоящего снега, — восторженно ахнул маленький леший.
— А ефе холодно очень — поморщился Ехех.
— Ну, это нам не страшно, — Варя щелкнула пальцами, и на Феликса с Лешиком свалилось по шапке.
Леся оказалась в пушистой шубке, а Бабасю достался яркий, полосатый, как гусеница, шарф.
Пес сразу принялся в него заворачиваться, запутался и шмякнулся на бок.
Фуф!
Все дружно захохотали.
И тут раздался истошный визг!
— Нет!
Не может быть!
А-а-а-а!..
Конец ознакомительного фрагмента
