Ходьба

Переломившись, век становится неровным

И — от неровности ль? — не вовсе безусловным,

А… как бы дрогнувшим на склоне роковом.

И вот уж плачет он, закрывшись рукавом,

О плясках на лугу, ходьбе детей по бревнам

И свешиванье ног с мостков над тихим рвом…

О вечном, о живом: о всём, что под металлом

Он сам похоронил, когда был глупым малым, —

Уж слишком молодым и дерзким на слова;

О лесе он ревет: зеленом, синем, алом, —

Который он сразил, когда ломал дрова, —

И — просто о ходьбе; о том, как ставишь ногу —

С беспечной дерзостью! — на снег или на грунт…

В железный век машин ходьба и та — ей-богу! —

Потом, когда-нибудь, воспримется как бунт.

… Чуть-чуть, когда идешь, раскачиваешь руки,

Движенью радуясь… (О, горькая судьба

Людей, не помнящих такой простой науки,

Как пешая ходьба!..)

Теперь вообрази: в грядущей дальней дали

Проснулся человек. Он видел странный сон!

И, как мы говорим, что в детских снах — летали,

«Сейчас во сне — ходил!» — с волненьем скажет он.