Если б я не боялся тюрьмы и сумы
Если б я не боялся тюрьмы и сумы,
И новейшей чумы, и ближайшей зимы,
Пьяной стычки, прилипчивой клички,
Или будущей тьмы, цепенящей умы, —
Не цеплялся за жизнь, за которую мы
Опасаемся лишь по привычке —
Ибо что нас тут держит? — бессмыслица, пар:
Полный парочек, нежно просвеченный парк
Или солнца случайная прихоть —
На закате горящая охрой стена,
Или музыка, после дождя, из окна, —
Если б я не боялся накликать,
То есть сглазить, но что? — эту бедную дрожь,
Эту зыбкую твердь, на которой живешь,
Как во сне, до закрученной гайки,
До железного лязга, до срыва резьбы,
Не боялся российской запойной судьбы,
И нагайки, и глинистой пайки;
Если б я не берег свою плоть, этот прах,
Если б мне удалось побороть этот страх,
Эту жалкую просьбу не трогать,
Поберечь, не оставить, упрятать за щит, —
Страх конца, о котором все тело кричит,
Каждый волос кричит, каждый ноготь, —
Если б я не стыдился за это нытье,
Если б даже не жизнь — проживанье свое
Не считал за подарок и чудо,
Что при первой промашке отнять норовят,
И когда б я не думал, что сам виноват, —
Я бы вам рассказал, как мне худо.
Other author posts
Ведь прощаем мы этот Содом
Ведь прощаем мы этот Содом Словоблудья, раденья, разврата — Ибо знаем, какая потом На него наступила расплата
Шинель
Запахнет Ленинградом, и дождик покропит За дедовским фасадом укрылся общепит Возьму я вермишели, привычной и простой «Мы вышли из шинели»,- обмолвился Толстой
Жертва
…Жертва Должна вести себя однообразно: Когда она стенает и рыдает, Мучителю быстрей надоедает
Так давно так загодя начал с тобою прощаться
Так давно, так загодя начал с тобой прощаться, Что теперь мне почти уже и не страшно, Представлял, что сначала забуду это, потом вот это, Понимал, что когда-нибудь все забуду,