Неизвестному другу

Когда-нибудь

за кружкой молока

я расскажу последнюю поэму.

Поэму дней,

затиснутых в века,

и то не будет лекция на тему.

То будут сны.

Мятущиеся сны.

И пара тактов музыки на лире.

И станут мысли снежной белизны

освобожденно двигаться в зфире.

А под конец рассказанных былин

мы посмеемся тихо,

как поплачем…

… Я жил в себе, как первый властелин,

и потерпел в итоге— неудачу.

Мои сады рождали вредных блох

и пауков.

Но не было цветенья.

И я поднял в себе переполох,

я стал лелеять каждое растенье

своей души.

И вот они, плоды:

я друг земле,

я родственник планете.

В моем саду волнуются цветы,

а меж цветов,

как продолженье,— дети.

1968