У первоистока родник Курултая,
Уже превращался в серебряный лёд,
Тогда Тэмуджин Солнцем в юртах сверкая,
Живою легендой, стал «бог-стотовод».
Пьянили могол блеском дальние страны,
С мечтою тщеславной рождался поход,
Манила их Мерва «Великой Султаной»,
И сверхпритязанье «на лучший народ».
Но этот поход, что поднялся с востока,
Пропустит пристрастный московский поэт,
И мысль утечёт с ним на запад далёко,
Туда, где монгольский закончится след:
Где не было русским на Калке урока,
Теперь переходит границу орда,
Там режут людей, — моих предков жестоко,
И в каждом уделе назрела беда.
На ветку уселась, горланя сорока,
Поникла от пыли трава резеда,
Князь Юрий убит, «всё уходит до срока»,
В руинах и смраде лежат города.
Монголы идут «из границ ойкумены»,
Несчётны повозки, рабы и волы,
И нашей всей жизни грядут перемены,
В пластах этой чёрной сожжённой золы.
Несёт «ураган» боль и трупы повсюду,
В землянках старухи всю ночь голосят.
Враз это представлю, и в жизнь не забуду,
Как шёл с целым войском на смерть Коловрат.
«Охочих людей» вёл с собой воевода,
Громя по дороге татар арьергард,
Угрюмых Черниговцев, — «наша порода»,
Впервые «Чингизы» бежали назад.
Но внук Чингизхана ещё страшен в гневе,
«Под их сапогом» безраздельная власть,
Да Русь не восток, — здесь особое племя,
Воюют все веси, уделы, и князь.
И в темных лесах, на привале в туменах –
Звучало набатом: «идёт Коловрат»,
И память монгол, воскресит «убиенных»,
Да страхом пронзит окружённый отряд.
В тревоге соратник времён Чингизхана, -
Сподвижник в походах его, — Сабудай:
«Но как тут пойдёшь на «Вечерние страны»?
Когда пошатнулся «священный Сарай».
Готовится степь к непривычному бою,
Монголы в шеренгах по фронту стоят,
А против врага только меньшей стеною,
Евпатий Рязанский свой строит отряд:
И всё смешалось в жуткой сечи,
Крик, топот, вопли человечьи,
Победный клич, предсмертный стон,
И кровь рекой со всех сторон.
Треск копий, стали звон булатный,
И зов трубы на подвиг ратный,
Монгольский щит, и русский шлём,
Смешался с солнечным лучом...
Отпрянул враг: Склонился вечер,
Кто был убит, кто искалечен.
Хан сам подсчитывал урон,-
Какому ужаснулся он.
И наш отряд заметно сгинул,
Но русский дух их не покинул,
И строй по-прежнему готов,
Для отражения врагов.
Но нет в монголах больше мочи,
И Сабудай уже не хочет,
Мечом дружину покорить,
И Коловрата захватить:
Бил камнемёт с предельной дали, -
Из ставки главной басурман,
Пока совсем не закидали,
В живых оставшихся славян.
И те, кто выросли в Рязани,
Почти их памятью хоть раз,
Ведь в ту могилу под камнями,
Они ложились ради нас...
