Ребенку

Дитя! Твой милый, детский лепет

И сладость взгляда твоего

Меня кидают в жар и трепет —

Я сам не знаю — отчего.

Зачем, порывом нежной ласки

К земному ангелу влеком,

Твои заплаканные глазки

Целую жадно я тайком?

Не знаю… Так ли? — Нет, я знаю:

Сквозь ласку грешную мою

Порой, мне кажется, ласкаю

В тебе я маменьку твою;

Я, наклонясь к малютке дочке,

Хочу схватить меж слезных струй

На этой пухлой детской щечке

Другой тут бывший поцелуй,

Еще, быть может, неостылый…

То поцелуй святой любви

Той жизнедательницы милой,

Чья кровь, чья жизнь — в твоей крови;

И вот, как божия росинка

На листьях бледных и сухих,

Твоя невинная слезинка

Осталась на губах моих.

Дитя! Прости мне святотатство!

Прости мне это воровство!

Чужое краду я богатство,

Чужое граблю торжество.

1856