Будет все

Будет все. Охлажденная долгим трудом

Устареет досада на бестолочь жизни,

Прожитой впопыхах и взахлеб. Будет дом

Под сосновым холмом на Оке или Жиздре.

Будут клин журавлиный на юг острием,

Толчея снегопада в движении Броуна,

И окрестная прелесть в сознанье моем

Накануне разлуки предстанет утроена.

Будет майская полночь. Осока и плес.

Ненароком задетая ветка остудит

Лоб жасмином. Забудется вкус черных слез.

Будет все. Одного утешенья не будет,

Оправданья. Наступит минута, когда

Возникает вопрос, что до времени дремлет:

Пробил час уходить насовсем, но куда?

Инородная музыка волосы треплет.

А вошедшая в обыкновение ложь

Ремесла потягается разве что с астмой

Духотою. Тогда ты без стука войдешь

В пятистенок ночлега последнего:

«Здравствуй.

Узнаю тебя. Легкая воля твоя

Уводила меня, словно длань кукловода,

Из пределов сумятицы здешней в края

Тишины. Но сегодня пора на свободу.

Я любил тебя. Легкою волей твоей

На тетрадных листах, озаренных неярко,

Тарабарщина варварской жизни моей

Обрела простоту регулярного парка.

Под отрывистым ливнем лоснится скамья.

В мокрой зелени тополя тенькают птахи.

Что ж ты плачешь, веселая муза моя,

Длинноногая девочка в грубой рубахе!

Не сжимай мое сердце в горсти и прости

За оскомину долгую дружбы короткой.

Держит раковина океан взаперти,

Но пространству тесна черепная коробка!»

1980