Баллада о Кокильоне

Жил-был учитель скромный Кокильон,

Любил наукой баловаться он.Земной поклон за то, что он был в химию влюблён

И по ночам над чем-то там химичил Кокильон.Но мученик науки гоним и обездолен,

Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан.

И из любимой школы в два счёта был уволен,

Верней в три шеи выгнан, непонятый титан… Титан лабораторию держал

И там творил, и мыслил, и дерзал.За просто так, не за мильон, в трёхсуточный бульон

Швырнуть сумел всё, что имел, великий Кокильон.Да мы бы забросали каменьями Ньютона,

Мы б за такое дело измазали в смоле,

Но случай не дозволил плевать на Кокильона:

Однажды в адской смеси заквасилось желе.Бульон изобретателя потряс —

Был он ничто: не жидкость и не газ.И был смущён, и потрясён, и даже удивлён,

«Эге! Ха-ха! О эврика!» — воскликнул Кокильон.Три дня он развлекался игрой на пианино,

На самом дне в сухом вине он истину искал.

Вдруг произнёс он внятно: «Какая чертовщина!» —

И твёрдою походкою он к дому зашагал.Он днём был склонен к мыслям и мечтам,

Но в нём кипели страсти по ночам.И вот, на поиск устремлён, мечтой испепелён,

В один момент в эксперимент включился Кокильон.Душа его просила и плоть его хотела

До истины добраться, до цели и до дна —

Проверить состояние таинственного тела,

Узнать, что он такое: оно или она? Но был и в этом опыте изъян:

Забыл фанатик намертво про кран.В погоне за открытьем он был слишком воспалён,

И вдруг ошибочно нажал на крантик Кокильон.И закричал безумный: «Да это же коллоид!

Не жидкость это, братцы, — коллоидальный газ!»

Вот так блеснул в науке — как в небе астероид:

Взорвался и в шипенье безвременно угас.И вот — так в этом газе и лежит,

Народ его открытьем дорожит.Но он не мёртв — он усыплён, разбужен будет он

Через века.

Дремли пока, великий Кокильон! А мы, склонив колени, глядим благоговейно.

Таких как он — немного: четыре на мильон!

Возьмём Ньютона, Бора и старика Эйнштейна —

Вот три великих мужа, четвёртый — Кокильон.