Осколки глиняной чаши

…И ныне помню этот самолет

и смею молвить: нет, я не был смелым.

Я не владел своим лицом и телом.

Бежал я долго, но устал и лег.Нет, не имел я твердости колен,

чтоб снова встать. Пустой и одинокий,

я все лежал, покуда взрыв высокий

землей чернел и пламенем алел. …Во мне скрестились холод и жара.

Свистел пропеллер смерти одичавшей.

И стал я грубой, маленькою чашей,

исполненною жизни и добра.Как он желал свести меня на нет,

разбить меня, как глиняную цельность,

своим смертельным острием прицелясь

в непрочный и таинственный предмет.И вспомнил я: в былые времена,

глупец, мудрец, я счастлив был так часто.

А вот теперь я — лишь пустяк, лишь чаша.

И хрупкость чаши стала мне смешна.Что оставалось делать мне? Вот-вот

я золотыми дребезгами гряну,

предамся я вселенскому туману,

на искру увеличив небосвод.Пусть так и будет. Ночью, как-нибудь,

мелькну звездой возле созвездья Девы.

Печальные меня проводят дэвы

в мой Млечный и уже последний путь.Разрозненность сиротская моя

воспрянет вдруг, в зарю соединяясь.

И, может быть, я все ж вернусь, как аист

на милый зов родимого жилья.Земля моя, всегда меня хранит

твоя любовь. И все-таки ответствуй:

кто выручит меня из мглы отвесной

и отсветы души соединит?