Календари не
Шестнадцатое октября,
Но москвичам в тот день - едва
Им было до календаря.
Все переоценилось строго,
Закон звериный был как нож.
Искали хлеба на дорогу,
А книги ставили ни в грош.
Хотелось жить, хотелось плакать,
Хотелось выиграть войну.
И забывали Пастернака,
Как забывают тишину.
Стараясь выбраться из тины,
Шли в полированной
Осатаневшие
По всем незападным шоссе.
Казалось, что лавина
Сметет Москву и мир затем.
И заграница, замирая,
Молилась на Московский Кремль.
Там, но открытый всем, однако,
Встал воплотивший трезвый
Суровый жесткий человек,
Не понимавший Пастернака.* См.
Пастернак
