Глава 9

 Земли Монтгомери…суровое место, опасная сила, плетённая из власти и богатства.

Ланселота трясло. Он боялся, что после услышанного от Морганы их здесь порвут на части, какой-то яд, какие-то тайны прошлого всплывали перед рыцарем, совершенно неготовым к откровениям.

-Леди Моргана, - начал робко Ланселот, останавливая Моргану, которая устремилась вперёд так быстро, что ему приходилось, чуть ли не бежать за ней. – Леди Моргана, вы уверены, что вам в таком случае, если Монтгомери вас…ненавидят, следует появляться при дворе?

Моргана не ответила. Ланселот остановил её за руку, развернул…

-Не смей ко мне прикасаться! – прошипела фея, вырываясь из рук рыцаря. – С Гвиневрой руки распускать станешь!

-Прости, Моргана! – Ланселот смущённо отвёл глаза, но почти сразу пришёл в чувство, - ты беременна. Ты носишь королевского наследника. Тебе нельзя рисковать собой.

-Ты прав! – усмехнулась она, неожиданно легко и просто соглашаясь с рыцарем. И рыцарь смутился ещё больше, не веря быстрому успеху:

-Правда?

-Нет, - она круто повернулась на каблуках и последовала вперёд прямо и твёрдо.

-Если вас убьют? Или…

-Закрой рот! Или я помогу тебе это сделать, - ледяным тоном произнесла фея и более не слушала.

Ланселот двумя часами позже всё ещё не мог поверить в происходящее. Их встретили как дорогих гостей, с Морганой особенно долго раскланивался Монтгомери-старший, целовал её руку, говорил учтивые любезности, но его взгляд – пронзительный взгляд светло-серых глаз оставался ужасно ледяным и ненавидящим.

На встречу послам короля вышел старший сын графа. Виконт Монтгомери. Он был примерно возраста самого Ланселота, держался с достоинством, смущался присутствием Морганы и почти сразу же выдал своими манерами ту душевную дрожь, которая воскресла с появлением на пороге замка феи. О…она терзала его.

-Моё почтение столь высокой гостье…- улыбнулся чарующе-ледяно граф Монтгомери, беря фею под руку и ведя её по зале. – Ну и вашему спутнику.

-Это мой слуга, - бросила Моргана, не удержавшись от очередной издёвки над рыцарем.

-Ваш слуга? – вежливо переспросил граф, оглядываясь через плечо на Ланселота, - вид у него довольно бестолковый.

-Это ещё ничего. В родных краях он выглядит ещё хуже, - рассмеялась Моргана, ни жестом, ни взглядом, ни голосом не показывая, что граф слишком крепко сжимает ей руку.

«Синяк точно останется», - подумалось Моргане, но она продолжала идти, подшучивать, улыбаться…

-Что же привело столь высокую гостью и столь бестолкового слугу в мои земли? – Монтгомери знал. И Моргана знала, что вопрос – чисто формальный.

-Король Артур просит прощения за своё письмо. Он – горяч сердцем…

-Дурное качество для короля, - шёпотом отозвался граф. – Но мой род не держит на него зла.

Он остановился с Морганой, держа её под руку, вгляделся в её глаза – такие знакомые ему, такие чужие и родные одновременно.

-Мы не держим на него зла. Мы всегда служили другому. Ты знаешь это, - взглядом продолжил начатую фразу граф, но вслух сказал, - ах, дела-дела. Нет, моя дорогая гостья, я запрещаю вам, положительно запрещаю вести беседы о делах со мной до завтрашнего утра! Вы устали с дороги, у вашего слуги вид побитой собаки…

-Мой визит сюда несёт другую цель, - отозвалась Моргана своим взглядом, но и она вслух сказала совершенно другое. Мельком взглянув на Ланселота, усмехнулась: - ему досталось по дороге. Иногда он умеет быть нормальным. Но, раз вы настаиваете на утреннем разговоре…

-В официальной обстановке…- подхватил Граф, максимально вежливо, но взгляд его просто душил и колол.

-То так тому и быть, - закончила Моргана, отвешивая поклон. – Эй, Ланселот, подойди сюда!

Ланселот, услышав, что его зовут, так поспешно бросился вперёд, что запнулся об один из многочисленных ковров Залы и, сделав пируэт, достойный танцовщицы Леи, свалился к ногам Морганы и Монтгомери.

-Красиво начал…- не удержался от смешка граф. А Моргана внезапно почувствовала злость на графа. Не падение оскорбило её, а именно насмешка. Это её слуга, её рыцарь и только она в данной ситуации имеет право издеваться над ним.

-Вы не ушиблись, рыцарь? – спросила Моргана, встревожено наблюдая за тем, как Ланселот встаёт, собирает её вещи.

-Нет, благодарю, Мор…леди Моргана.

Заминка. Ошибка в обращении. Но графу она оказалась заметна, он выразительно взглянул на женщину, но ничего не сказал, жестом указал слугам на багаж Морганы и несколько человек змейками скользнули к гостям.

-В коридорах нашего замка, - в дело вступил виконт Монтгомери, приближаясь, - большое количество ступеней и…ковров. Позвольте мне, леди Моргана, проводить вас до ваших покоев. Вечером состоится пир для вас, гостья, а утром – за переговоры. Отец?

-Да, мой сын, ты верно говоришь. Проводи эту женщину до её покоев. Распорядись, чтобы и Ланселота проводили до его…поселения.

Виконт кивнул, приложился губами к руке Морганы, взял её под локоть, повёл по широкой лестнице наверх, действуя так бережно с ней, словно бы она была стеклянной скульптурой. Ланселоту это не нравилось. Краснея от смущения за своё падение, рыцарь пошёл за пересмеивающимися слугами к своей комнате.

***

Воздух дрожит, воздух густеет, что-то тяжёлое сжимается в сердце…

Нет. Только не это. Только не это…снова!

Воздух медленно затвердевает, облекается в тяжёлые свинцовые капли времени, которые падают на грудь.

Первая капля упала, лишь слегка обжигая. Тело дрогнуло. И человек в смутно знакомом одеянии упал на колени, его сгибала сила. Жестокая сила.

Вторая капля упала, давя на павшего. Павший дрогнул, не выдержал вес сумасшедшего осознания.

Третья. Четвёртая…

Капли падали градом, били жестоко и яростно, вдавливали в землю.

Упавший не выдержал. Перевернулся на спину, закрывая голову руками, чтобы хоть как-то защититься от этих капель…

Его лица не было видно. Воздух засеребрился. И тело почернело, задымилось, извилось, пошло страшными ожогами, которые мгновенно обращались в кровоточащие нарывы.

И человек закричал, прикрывая руками образовывающиеся раны.

И он убрал, наконец, руки от лица…

-Мерлин! – закричала Лея и проснулась. Села на постели, дрожа от ледяного ветра, попавшего в летнюю её комнату, едва ли не самую тёплую комнату замка.

-Мерлин…- повторила девушка, судорожно хватаясь за горло. В горле что-то саднило, мешало дышать. – Мерлин…

Вдох давался с трудом. Девушку трясло от пережитого во сне.

Дверь распахнулась. Лея вздрогнула, её новой волной дрожи смело с постели. Она упала за кровать, вцепившись в одеяло.

В длинной светлой мантии на пороге комнаты со свечёй в руке стоял сам друид.

-Мерлин…- не то с ужасом, не то с восхищением прошептала Лея, поднимаясь с пола. – Что ты делаешь здесь?

-Я услышал твой зов, - Мерлин осветил свечой каждый угол комнаты и приблизился к её постели, сел, глядя на девушку, - я услышал твой зов. Что стряслось?

-Сон, - Лея уткнулась в плечо Мерлина, вздрагивая от безмолвных слёз, удушливой духоты. – Я видела, как…

-Тише, тише, девочка моя, - Мерлин обнял тонкие дрожащие плечи танцовщицы. – Тише, девочка моя, не рассказывай. Забудь скорее своё видение.

Он понял. По глазам девушки понял, что она видела. Лея, бедная Лея…ты ведь была лишена духа пророческих снов в своей бедной, изгнанной и теневой жизни! Что же стало? Какие силы пробудили твои сны? Не влияние ли Морганы?

Моргана.

Мерлин дрогнул, но Лея, всё ещё тихо плачущая в объятиях друида, этого не заметила. Мерлин провёл несколько раз по шёлковым волосам девушки, успокаивая, шепча ей умиротворяющие мотивы древних северных песен, знакомых душе Леи, но не знакомых её слуху.

-Я сплету тебе сказки из новых снов. В них будет лунный свет и солнечные птицы. В них будут золотые цветы. Янтарные капли звёзд танцуют в чёрном кружеве ночи целую вечность, и нет ничего, кроме свободного ветра. Слышишь меня, моя маленькая девочка? Моя ученица, моя гордость? Лея, моя дорогая…

Лея плачет. Лея не может успокоиться. Она знает, что слова Мерлина лживы, что он лишь пытается принести покой в её душу.

И душа Леи, конечно, не обрела этой лживой спокойности, не встретила.

-Лея, моя дорогая…

***

Ночь задрожала над землями де Горра, пронеслась ведьмой по холодному замку, в котором таилась боль и ярость, правило зарождающееся безумие мести и бесконечного тёмного огня, в котором сплетались разрушение и созидание, смерть и жизнь.

Замок де Горр горел изнутри, горел каждый камнем, каждой лестницей и галереей, предвещая скорый исход!

Ночь проносилась бесшумным шагом по коврам, по картинам и портретам великих предков, заползла змеёй в кухню, где спала кухарка Агата, видевшая чудный сон о том, как приготовит утром много-много различных блюд и все будут сыты. И счастливы.

Ночь задела сады, в которых сонной дымкой покрылись цветы. Она оглушила и садовника. И каждая служанка, и каждый прислужник спали.

И, конечно, спал хозяин замка – принц Мелегант де Горр. Он заснул в эту ночь быстрее и легче, чем в предыдущие несколько ночей, может быть, этому способствовало и полученное из земель Монтгомери письмо, в котором извещалось о прибытии Морганы. Следующий пункт плана Монтгомери брали на себя – тянуть с переговорами, задержать Моргану как можно дольше, перехватывать её письма к Артуру и Мерлину. Не подменять, просто…отслеживать. Игра выходила на новый уровень. Монтгомери клялись в верности Мелеганту. Граф и вовсе написал, что не пожалеет никаких средств для того, чтобы угодить принцу, в том числе – приставил к ней своего сына.

-Мило, - прокомментировал ядовито Мелегант, прочтя о виконте, который должен был изображать влюблённого в Моргану молодого человека. – Очень мило – жертвовать своими детьми для достижения чужих целей.

Этой насмешки Мелеганта, конечно, никто не мог услышать. А ведь он знал, о чём говорил. Его отец сам использовал и всегда хотел использовать для своих целей.

Однако Мелегант не терзался сейчас томительным ожиданием. Он мирно спал, поддавшись чарам бархатной ночи.

-Мерлин! – вскрикнула Лилиан и проснулась, забившись руками в одеялах.

Мелегант очнулся от вскрика и возни, взглянул на девушку сонным взором и отозвался:

-Ты перепутала, меня зовут Мелегант.

И принц скрылся снова в меховом покрывале, надеясь на возвращение в царство снов. Лилиан, с тревогой оглядев комнату, поняла, что видела лишь сон, но как он был реалистичен! Как жуток! Как страшен.

Она не хотела будить Мелеганта, тому требовался отдых, и отдых, как можно более спокойного рода. Без охоты и турниров. Но и находиться в постели в разгорячённом нервами состоянии, травница не могла. Слезла с постели, босыми ногами переступила по холодному каменному полу, приблизилась к окну, и взяла с подоконника серебряный кувшин с ледяной водой. В лунном освещении ночи Лилиан нашла свободный от остатков вина кубок и наполнила его водой. Осушила залпом, жадно и не заметила даже холода от воды. Вздохнула.

Зря она так переполошилась! Это ведь только сон, правда? Мерлин, да…это от того, что она редко его видит. Вот и переживает. Вот мозг и сыграл злую шутку.

Зря она переполошилась! Мелеганта разбудила. Бедный принц, весь день провёл за письмами к землям старых союзников своего отца, он явно что-то собирает вокруг себя….

Лилиан решила вернуться в постель, к тому же, на полу оказалось очень холодно стоять. Да и вода, выпитая ею, дала о себе знать холодом в желудке.

Надо вернуться. Надо вернуться и снова погрузиться в сон. И больше не будить принца.

Лилиан повернулась на цыпочках и поняла, что означенный принц стоит прямо перед нею. Его глаза – тёмно-зелёные странно блеснули в лунном освещении комнаты. Он взял из рук Лилиан пустой кубок из-под воды, отшвырнул его куда-то в сторону, и жалобно лязгнуло стекло…

-Я мог бы ещё понять, если бы ты назвала любое другое имя, - спокойно, угрожающе спокойно сказал он, практически вдавливая Лилиан в оконную опору. Он положил одну руку на её талию, и травница почувствовала, как обжигает его ладонь сквозь бельевое платье. Принц не изменил тона голоса. Он был абсолютно спокоен. И ужасал этим.

-Но ты, - продолжал Мелегант, - из всех имён произнесла именно это. Почему?

-Я видела сон, - призналась Лилиан, стараясь не думать о том, что вторая рука Мелеганта легла на её талию, добавляя ожог. – Дурной сон.

-Иногда сны – это только сны, - пожал плечами Мелегант. Он ненавидел Мерлина, считал его предателем. Конечно, он знал, что Лилиан – одна из его учениц, бросивших учение. И он не мог сердиться на неё за связь с Мерлином, связь наставник-ученик.

Более того, Мелегант ощущал странное сгущение туч над головою бывшего учителя, которого ненавидел всем сердцем. Ненавидел и любил.

Но Мелегант таил это даже от Лилиан. Незачем ей знать ещё и об этом!

-Впрочем, - принц усмехнулся, слегка отодвигая девушку от окна и приближая к себе, - в случае с такими, как ты…ведьмами….

-Я не ведьма! – взвизгнула Лилиан возмущённо. Это было частью игры. Мелегант часто называл её ведьмой, чем страшно раздражал её и от чего веселился.

-Самая настоящая ведьма! – закивал головой Мелегант. – Ведьма!

-Я не ведь…- Лилиан попыталась ударить Мелеганта в шутку чем-нибудь по рукам, но он начал её щекотать. Это было подлым приёмом, потому что Лилиан сразу же сдавалась и теряла контроль, щекотки она боялась…

-Ведьма! – повторил принц, щекоча визжащую и безуспешно отбивающуюся девушку.

-У ведьм…у ведьм, - Лилиан с трудом отползла в сторону, задыхаясь от смеха, - у ведьмы метла есть. Она же должна летать.

-Метлу не обещаю, признал Мелегант, с лёгкостью подхватывая девушку с пола, и кружа её по комнате, - не боишься?

-А некоторые ведьмы летают на козлах! – торжествующе взвизгнула Лилиан, когда Мелегант подхватил её на руки, переставая кружить.

Принц поперхнулся, внимательно взглянул в глаза девушки, которая сразу же напустила на себя невинный вид, и, изучив её, медленно и задумчиво спросил, обращаясь сам к себе:

-А не вернуть ли мне казнь ведьм в земли…

Лилиан возмущённо дёрнула босой ногой, но в следующее мгновение оказалась уже на меховых покрывалах, отвлёкшись от размышлений о Мерлине.

Зато Мелегант от них не отвлёкся. Забираясь к Лилиан, он подумал, что надо бы связаться со своим шпионом в замке Артура и разузнать про друида – здоров ли, также ли гоняется за детьми в своей песочнице-замке, не планирует ли умирать. И если нет, то узнать – почему.

***

Устроившись в комнате для слуг, Ланселот, терзаемый смутно-тревожным чувством, которое призывало его броситься от земель Монтгомери прочь, направился к Моргане. Её покои оказались на почётном уровне замка, в одном крыле с виконтом – старшим сыном Монтгомери.

В его-то компании Ланселот и застал Моргану. Она сидела в кресле, улыбаясь и комментируя изредка размышления виконта о прошлых битвах, как надо было поступить, кого нужно было назначить на генеральные позиции.

Увидев Ланселота, виконт смутился:

-Леди Моргана, я оставлю вас.

-Не стоит, - начала было Моргана, одаривая Ланселота злобным взглядом.

-Да, пожалуйста, оставьте нас! – в тон ей отозвался он, и добавил, - в тяжёлом положении Морганы, ей необходимы перерывы после дороги.

-Тяжёлом положении? – виконт застыл в дверях. – О чём речь?

-Вы не знали? – притворно изумился Ланселот, чувствуя в груди какой-то едкий комок ярости по отношению к виконту, - Леди Моргана беременна!

-Ах, вот оно что…- юноша залился краской и исчез, бросив короткий взгляд на женщину, смущённо испарился.

Моргана метнула в Ланселота такой взгляд, что рыцарь даже не сомневался – в ближайшее «сейчас» его убью на месте. И хорошо, если просто убью и не станут терзать пытками. А Моргане очень хотелось причинить ему боль.

Она поднялась из кресла и подошла к Ланселоту так близко, что он увидел своё отражение в её бесновато-сверкающих застёжках платья.

-Это как понимать? – ровным голосом спросила она, и этот голос не обещал ничего, кроме адской волны ярости.

-Мне показалось, что вы ему приглянулись, - коротко отозвался Ланселот. Моргана тряхнула волосами, подождала продолжения фразы, но, не услышав ничего больше, спросила:

-И? и что?

-И вот…- расстроено отозвался Ланселот. Он сам не мог объяснить свой поступок. Почему сказал о беременности Морганы. Ведь теперь могло быть так, что Монтгомери не захотят вести с ней дел. Да и прознать могут об отце. И чего он вылез?

-Ревнуешь? – фыркнула фея.

Ланселот испугался, замотал головой:

-Нет, нет. Ты что? Я просто переживаю! Я не ревную вас, я люблю Гвиневру.

-А я не сказала, что меня, - мрачно процедила Моргана, и вдруг дёрнулась. Схватилась за живот, согнулась почти пополам.

Ланселот бросился к ней, удерживая, но не понимая, что ему делать.

-Что с вами? – задал он наиболее умный вопрос из числа тех, что скользнули по его сознанию.

Моргана крепко взялась за его руку, распрямилась. Её руки лежали на животе, и она тяжело дышала, но на лице её было странное выражение, по которому Ланселот понял, что убивать его, кажется, не собираются. Освещённое чем-то глубоким, внутренне сильным проблеском лицо её не выражало ненависти.

-Моргана? – в панике заметался Ланселот. – Моргана, что происходит?

-Он толкнулся…- её голос…первый раз Ланселот слышал её такой, дрогнувшей внутренним холодом и циничностью. Она как будто бы не верила сама себе.

-Кто толкнулся? – не сразу понял рыцарь. – А…ребёнок? Он что, жив? То есть, он, что…уже может?

-Ты идиот, Ланселот, - не сдалась Моргана, на мгновение, становясь прежней. – Да, он толкнулся! И ещё! Ой!

Ланселот смотрел на её тканями скрытый живот и не мог поверить, что внутри этой женщины, то злой, как преисподняя, то доброй, как ангел, но всегда неизменно насмешливой, есть новая жизнь. Как это вообще возможно, что именно она носит королевского наследника? Пусть благословят боги его на счастливую и беззаботную жизнь.

Рыцарь стоял, не зная, как быть. Наконец, он решился, вытянул несмело руку, спросил:

-Можно?

Он ожидал, что она откажет, выбросит в окно или просто снова выразит сомнения в его интеллектуальном развитии. Но Моргана удивила его.

Она кивнула, взяла его ладонь в свою и подвела к животу. Мгновенно Ланселот почувствовал какое-то слабое воздействие и охнул, глядя на Моргану с изумлением и восторгом.

-Почувствовал? – спросила фея…так по-человечески. Так обычно.

-Да-а, - Ланселот вдруг обнял Моргану, пытаясь вложить в это объятие всё пережитое ощущение подавшей себя как реальность, жизни.

Ланселот даже подумать не мог, что в эту минуту Моргана сожалеет о двух вещах. Первая, что этот ребёнок не будет знать счастья, созданный её планом. Вторая – отца его не было рядом, а это ведь он должен был, обещал быть рядом! Обещал любить его, и её. Так какого чёрта Ланселот здесь стоит и радуется?

Но Моргана скрыла свои чувства. Вновь. Это становилось её дурной привычкой.

***

-Это конец, - прошептал Кармелид, получая новое донесение из замка. Лее удалось узнать, что Моргана беременна от Артура!

Сестра беременна от сводного брата, даст ему наследника, в том время, как жена короля, его дочь, пуста! Нет, этого оставлять нельзя! Сейчас же в замок, пусть Гвиневра хоть с тем рыцарем ляжет снова, но она должна забеременеть! А поступок Морганы…в гласность! Чтобы и церковь, и народ, и весь двор возмутились от этого, чтобы не позволили выродку править!

У них есть королева. Королева должна родить. От кого родит - десятый вопрос. Но должна. В путь, в путь, в путь!