Глава 31

«Да не прогневайся Ты на нас, видя наше метание и слыша наши самые страшные мысли! Убереги же нас от зла, таящегося в душах наших и змей, что в мыслях шипят и оставляют свой яд, да сохрани же нас…»

Сколько тайн хранят королевские замки! Сколько шёпотов и ядовитых слов слышат эти вечные немые стены? Они знают! Они всё знают!

Когда Гаюс вышел в галерею, объявить о состоянии Морганы и рождении в Камелоте наследника престола, только стены знали больше. Только они стали свидетелями того, как в минуту общей радости, Кей, почти не разжимая губ, на ухо прошипел старому целителю:

-Надеюсь, ты понимаешь, что это конец не только твоей карьеры?

Гаюс даже в лице не изменился. Он ожидал чего-то подобного. Он собирался уходить сам с должности целителя при дворе, слишком много грязи видели его глаза, и слишком много крови осталось на его руках.

Ещё услышав только крик Мордреда, Гаюс понял, что проживает последние часы жизни. Он – единственный свидетель истинного спасения Морганы, жертвы Мерлина, имя которого Артур пытается предать забвению! Единственный, кто знает, чего стоило появление Мордреда на свет. Знать тайну всегда непросто! Гаюс же знал их достаточно.

Он знал не только о том, кто имеет бессонницу при дворе короля, но и о том, у кого были тайные дети, а кто избавлялся из придворных дам от нежелательного плода. Ведать яды, работать с тем, что может исцелить, а в другой дозировке и убить – вот его специфика. Ему платили за то, чтобы он тайно лечил ранения в пьяных драках у графов, за то, чтобы он принимал тайные роды у жён и любовниц баронов, за то, чтобы он скрывал уродства у рождённых, за то, чтобы…

Ему платили за многое! Тайны скапливались на его плечах. Он мучился совестью, но не мог ослушаться приказов короля, не мог пойти против собственного обещания помогать всем, кому нужна помощь. В качестве саморасплаты, в раскаянии, Гаюс выбирал два дня в месяц и лечил всех крестьян и нищих, лечил, не гнушаясь, прокажённых, язвенных. В этих людях, нищих, чьи тела были покрыты рытвинами и нарывами, он видел искупление и стал почти фанатиком.

Он совсем забыл о себе. Жил в скромности и аскетизме, что часто и выдаёт душу фанатика, отдавал последнее, что у него было. Получая монеты за очередное тайное дело, Гаюс раздавал почти всё, оставляя себе немного на пополнение собственных запасов зелий и средств.

Из этого круга для него не было выхода! И в этой чёрной воде он тонул и знал, что однажды придёт день, когда придётся совершить что-то значимое, спасти кого-то столь важного, что ему просто укажут на лестницу, ведущую в смерть.

Единственное, что не могло не радовать в данной ситуации Гаюса, это то, что ему позволили уйти героем! Мерлин – великий друид, в котором было больше от человеческого, чем от волшебного мира, уходил осрамлённым. Теперь почти каждый видел и видел ясно, что он интриговал и предавал корону! По-новому толковались пророчества Мерлина, всюду видели угрозу в его смерти и воспевали своё «Славься!» за мудрого короля и его наследника.

Гаюс напоследок только заглянул к Моргане. Он увидел, что она жива, убедился, что она выкарабкается и, поразившись стойкости этой женщины, взглянул ей в глаза…

И ясно увидел то, на что не мог надеяться! Камелот жил в её взгляде. Некая сила, что существует независимо от человеческого осознания, сила, которой обладал Мерлин, хоть частично, но вошла в душу феи.

«Мерлин не ошибся», - с облегчением выдохнул Гаюс и вовремя появившийся король спас целителя от неудобных, подступающих к глазам слёз.

В своей лачуге, спрятанной на окраине королевской деревни, где выращивался специальный урожай, и располагались королевские амбары для стола придворного мира, Гаюс проводил последние минуты жизни.

Он любовно погладил по корешкам тяжёлые книги с рецептами уникальных мазей и бальзамов, рецептов, собранных со всей земли бриттов и частично от варварских племён, рецептов вековых…

Проверил, всем ли выписал назначения, подписал баночки с указанием, кому и что следует принимать, составил целый список последних назначений…

Затем Гаюс поднялся со своего единственного рассыхающегося от старости и жучка стула, открыл свой потёртый сундук, в котором хранил свои самые уникальные запасы, порылся в содержимом этой кладовой и вытащил серую, чистую мантию. Это была его вторая мантия, отложенная на этот день, день уже давно напророченный им самим.

«Приличия надо соблюдать и в смерти», - усмехнулся своим мыслям Гаюс, снял свою хламиду, аккуратно уложил её в сундук и завернулся в чистое одеяние. Он был абсолютно спокоен и сосредоточен. Он приготовился к смерти задолго до того, как ему дали понять, что его путь завершён.

Гаюс сел обратно на свой стул и вытащил маленький тоненький флакончик…яд. Уникальный яд, полученный из смешения трёх ядовитых цветков.

Яд обжёг небо приторной сладостью и нос своим гнилостным запахом, но Гаюс вытерпел, откинувшись же на спинку стула, он закрыл глаза и принялся ждать.

-Мой друг…- тихо позвал его кто-то и Гаюс, будто бы вынырнул из пучины тёмного болота, услышав этот голос, а что важнее – узнав его!

-Мерлин? – он не верил себе, глядя на друида, сидевшего у его стола на таком же стуле, как у Гаюса. – Мерлин?

-Да, мой друг, - печально улыбнулся друид. – Я пришёл провести тебя…

-Я рад, что это ты, - отозвался Гаюс, протягивая ему руку для рукопожатия. – Я рад. Это честь для меня!

-Это честь для меня! – возразил Мерлин, поднимаясь и отвечая на рукопожатие целителя. – Мне жаль, что вышло так, Гаюс!

-Мы губим своих детей…и спасаем их же. – Гаюс поднялся следом за Мерлином, поддерживаемый его рукой.

Уже у выхода из лачуги, он не удержался и обернулся, чтобы увидеть своё тело, оставленное на рассохшемся стуле с закрытыми глазами.

Навсегда закрытыми.

-Что там дальше? – спросил Гаюс, оборачиваясь к Мерлину.

-Всё и ничего, - коротко отозвался Мерлин. – Ничего и всё.

-Звучит интригующе…- Гаюс мужественно сделал шаг за порог лачуги, и его ослепило фиолетовой вспышкой.

***

Когда Моргана открыла глаза, то сразу обнаружила две вещи. Первая – Ланселота в комнате не было, и это сразу же и радовало, и расстраивало. Расстраивало по второй вещи: вокруг её кровати сидели на скамеечках, шептались в уголке придворные дамы.

-Та-ак, - Моргана попыталась сохранить чудеса тактичности, усаживаясь в постели удобнее, чтобы видеть собравшихся, - и чего это мы тут делаем?

-Леди Моргана, дорогая! – возле её кровати сидела леди Вивьен с самым счастливым выражением на лице, - мы хотим поздравить вас с рождением сына и наследника Камелота!

-И пожелать долгих лет жизни! – выпалила восторженная брюнетка помоложе леди Вивьен, сидевшая с другой стороны постели.

Леди Вивьен наградила выскочившую без спроса и в обход положенного девушку и представила её с неодобрением:

-Ваше высочество, леди Тамлин. Из рода Гедея.

Моргана пожала плечами. Ей было всё равно. Род Гедея не был тем родом, за который хотелось бы переживать, или думать. Обычные, поднявшиеся по военной службе баронские начала, где-то на юге были их земли, но Моргане было всё равно, где именно.

Леди Вивьен, судя по всему, ожидала более живой реакции от неё и потому, пождав сухо губы, продолжила:

-Она приставлена была служанкой к графу Уриену. Приехала вместе с братом, а он взял её брата в ученики, а леди в служанки.

Моргану ковырнуло острым лезвием по душе при упоминании об Уриене. Она закусила губу, чтобы не расплакаться, но мозг её судорожно пытался вспомнить, могла ли она видеть её раньше? Нет, не могла. Совершенно точно, не видела! Хотя и была частой гостьей у Уриена.

Леди Тамлин будто бы угадала её мысли и осторожно окликнула:

-Леди Моргана, ваше высочество, граф Уриен не нуждался в моих услугах. Я только была его служанкой, но он ни разу меня не вызывал и не давал ни одного поручения.

Моргана кивнула, принимая её слова:

-Я поняла. И сейчас, когда графа Уриена не стало, вы решили засвидетельствовать мне своё почтение…

-Вы заступница перед народом! – девушка заломила руки. – Ваше высочество, на южных землях нет никаких надежд на счастье и жизнь! Мой брат там не может стать рыцарем. Там нет ничего…

-А для вас, полагаю, нет достойной партии? – ядовито осведомилась леди Вивьен, глядя на то, как прислушалась к словам просительницы Моргана.

-И партии нет, и образования. И шанса, - согласилась леди Тамлин, даже не взглянув на леди Вивьен. – Ваше высочество…

-Тихо, - Моргана жестом остановила её. – Дамы, милые, я ценю ваше почтение, но сейчас мне очень плохо. Давайте будем разбираться с делами в порядке катастрофы? у меня умер друг и ещё…близкий человек. Я только разрешилась. Я должна вернуться в Совет, пока есть куда возвращаться.

Дамы как-то зашептались. Одна из них – рыжеватая, с весёлым лицом как-то охнула, неопределённо развела руками, явно не зная, как быть.

-А кто ваш брат? – вдруг спросила Моргана, обращаясь к леди Тамлин. – Имя?

Она справедливо полагала, что мужчин знает при дворе лучше, чем женщин, учитывая, что рыцарей она знала по именам, и частично знала даже стражников, а вот назвать точно, кто у неё тут в комнате не могла.

-Гифлет Гедей, - покорно ответила девушка, склоняя голову в почтении.

-Ваше высочество, - прошипела, подсказывая, леди Вивьен.

-Как вам будет угодно, - усмехнулась леди Тамлин. – Но у меня нет титула.

-Да не ты…- возмутилась леди Вивьен, оскорблённая таким явным пренебрежением к правилам, но Моргана жестом остановила её и внимательнее взглянула на девушку.

«Молода, не труслива, явно не желает оставаться в тени, хочет добиться высокого положения…» - подумала Моргана, и кивнула своим мыслям.

-Гифлет Гедей…- вслух сказала фея, повторяя. – Нет, я, кажется, о таком не слышала. А у кого он служит, Тамлин?

-Под началом сэра Ланселота! – леди Тамлин взглянула на Моргану открыто, преданно.

-О! – Моргана округлила рот, затем усмехнулась. – Ладно, леди Тамлин из рода Гедея, я узнаю у сэра Ланселота, что из себя представляет твой брат. Если он хоть немного похож на тебя в своей храбрости и не полный идиот, я займусь его судьбой, не оставлю милостью, как не оставлял граф Уриен.

Леди Вивьен снова пождала губы и кашлянула. Моргана перевела на неё взгляд, и она продолжила:

-Леди Моргана, мы хотим не только пожелать вам счастья, но принесли и подарки вам, в честь рождения Мордреда. А также хотим заверить вас в нашей вечной дружбе и любви к вам. Мы готовы помогать вам, готовы заботиться о вас…

Моргана слушала вполуха, вежливо кивая и улыбаясь. Леди двора, весь высший свет Камелота в женском составе склонялся в своём почтении. Леди Вивьен деловито подзывала одну за другой женщину, и та называла своё имя, и подносила подарок.

Фея откровенно скучала, но пыталась соответствовать, хоть немного. Благодарила, но на подарки почти не обращала внимания. Ей не было дела до каких-то шёлковых платков, бархатных лент, ароматов…

Ей не было дела почти до всего. Она понимала, что Артур явно празднует. А если празднует, а она лежит здесь, то, собственно, кто правит? Кто решает возникающие государственные вопросы? Жизнь ведь не остановилась, нет! Наверняка, что-то есть. Да и вообще…нужно договориться о похоронах Уриена с Мелеагантом, нужно узнать о мельницах, о сборе зерна, о налоговом указе – введён ли тот во всех землях Артура или только в столице?

Куча дел, а она лежит здесь!

Моргана взглядом отыскала своё платье, и её взгляд перехватили леди Вивьен и леди Тамлин. Одна с осуждением, другая – с удивлением.

-Леди Моргана, ваше высочество, вы ещё слишком слабы для того, чтобы…- начала с возмущением леди Вивьен, - дитя моё, послушайте же видавшую жизнь женщину!

-Я вам не дитя, - бросила Моргана, прислушиваясь к своему телу. Тело, молодое и сильное, хоть и было ослаблено, но всё же принадлежало фее, которая разбавила свои силы силами друида и зельями Гаюса…и болью. – Я сестра короля.

-Ваше высочество! Ваше высочество! – заохали служанки и придворные, перепугано перебивая друг друга.

-Вам нужно больше лежать!

-Вам нужен отдых!

-У вас нездоровый цвет лица и вы слишком устали!

Моргана оттолкнула чьи-то руки, что пытались её удержать в постели, и попыталась подняться. Её слегка качнуло, но кто-то поддержал. Моргана даже не удивилась, увидев леди Тамлин.

-Ваше высочество, вы уверены? – спросила она тихо, внимательно глядя ей в лицо.

-Уверена, помогите мне одеться, - попросила фея и девушка кивнула, а сама Моргана, высоким, дрожащим от напряжения голосом, ответствовала: - я благодарю всех, кто пришёл ко мне сегодня, я всех ценю…я не забуду вам этого. Но я решила твёрдо. Прошу вас оставить меня! ну?!

-Это приказ? – уточнил кто-то из почтенных дам. Моргана задумалась и кивнула:

-Прямое повеление!

Последней комнату покидала леди Вивьен. Обернувшись на пороге к леди Моргане, она промолвила:

-Вы совершаете ошибку, моя дорогая. Я многое знала, и многое видела в жизни. Жертвуя своей душой и здоровьем сейчас, вы подрываете будущее, но это ваше право.

-Дверь прямо перед вами, просто выйдите в неё, - попросила фея.

-Она всё-таки права, - замялась леди Тамлин. – Вы только что…

-Мне и вам показать, где дверь? – ласково осведомилась фея, выпутываясь из длинного бельевого платья. – Я выпила столько зелий, что мой организм переживёт всё. Я переживу всё.

-Шнуровку туго завязать или свободнее? – спросила леди Тамлин через несколько минут кропотливой работы.

Девушка оказалась, к приятному удивлению Морганы, очень исполнительной и ловкой. Её пальцы легко справлялись с крючками и петлями одеяний, свободно обращались со всякими юбками и складками, подвязывали и перевязывали незаметно и быстро.

-Туго, - отозвалась Моргана, прикинув, что свободную шнуровку её тело, привычное к жёсткому каркасу даже во время беременности, не примет.

Леди Тамлин не стала спорить и покорно принялась шнуровать платье.

-Проводи меня к сыну, - попросила Моргана. – Затем до Зала Совета.

-Да, ваше высочество, - согласилась девушка и Моргана подумала о том, что Лея сейчас больше времени проводит с Гвиневрой, а это кое-что значит…

-Я ищу служанку, - кашлянула, смущаясь, фея. – Вернее, я справляюсь и сама, но…то есть, я хочу сказать, что я не беспомощная, но в некотором духе, иногда, то есть, даже не иногда, а так…редко, но всё-таки бывает…

Как сложно признаться в том, что нужна помощь! Как сложно, как неловко. Но леди Тамлин оказалась чуткой:

-Позвольте мне прислуживать вам, леди Моргана? Для меня это станет высшей честью. Я совсем скучала без работы, когда была приставлена к графу Уриену.

Мордред оказался в лучших условиях окружения с первых минут жизни. Если подумать, его принял лучший целитель двора, носил на руках король, а сейчас с ним возилось сразу же три женщины: две нанятые няньки и кормилица.

Моргана застыла на пороге детской, не сразу замеченная, не сразу узнанная. Она наблюдала за тем, как профессионально и отточено женщины обтирали её сына целительным бальзамом, чтобы предотвратить появление болезней. Моргана подумала, что её сын попал в надёжные руки, возможно, самые надёжные во всём этот проклятом замке! И тут же она почувствовала себя ненужной, и хотела уже уйти, как вдруг кормилица заметила её:

-Ваше высочество, вы проведать сына?

Моргана, как зачарованная подошла к нему, не смогла сдержать улыбки, видя, как он барахтается на настоящей шёлковой, расшитой пелёнке и поняла, что никогда не сможет дать ему той заботы, в которой он нуждается, как бы не хотело этого её сердце. Фея, прекрасно управлявшая рыцарями, половиной королевства, жизнями людей, совсем не понимала, что делать с сыном, как заботиться о нём, как…

Маленькие ручки и ножки, тоненькие пальчики, слабое тельце, прикрытые глазки – кажется, его опасно на руки брать, так он хрупок! Что же ей, Моргане, с ним делать? Она почувствовала себя разбитой, ненужной и потерянной одновременно.

Она испугалась собственного ребёнка, подумав вдруг, в каком страшном грехе тот зачат. Подумав о многом.

Глаза защипало от слёз, которые стали какими-то колючими и злыми. Моргана поняла, что у неё нет шанса на нормальную жизнь, на счастье.

Леди Тамлин, снова оказавшая чудеса чуткости, кашлянула, привлекая к себе её внимание:

-Ваше высочество, ваш сын в надёжных руках, а вы хотели подняться в зал…

-Да, верно! – Моргана ухватилась за слова служанки и покинула детскую, уставленную богаче собственной её детской комнаты.

***

Ланселот спустился от Морганы, когда убедился. Что она точно заснула. Из пиршественной залы доносились слова песен и пьяное подвывание «Славься», и рыцарь решил, что лучше пойдёт спать, чем вернётся туда.

Ему удалось забыться в своей прохладной и почти необжитой комнате на несколько часов тревожным сном, но выспаться не удалось и Ланселот, пробудившийся как от резкого толчка в грудь, пробудился.

Он чувствовал себя ещё хуже, чем до сна, но точно понимал, что заснуть, более не удастся. Рыцарь понимал, что ближайшее время, пока Моргана восстанавливается, а Артур пьёт от радости, особенных дел не будет и решил потратить освободившееся время на то, чтобы помочь Моргане с похоронами Уриена и Мерлина, чтобы провести время с Гвиневрой, да привести мысли в порядок – за последние дни свалилось слишком много.

Для начала рыцарь решил, что самое лучшее – увидеть тело Уриена Мори, перенесённое в погребальную залу, готовое к отправлению в земли де Горра. Артур обещал отправить тело графа куда угодно с глаз своих, но только если Моргана договорится об этом сама и займётся перевозкой трупа без его участия.

Ланселот спустился в Погребальную залу, где обычно лежали тела павших знатных воинов, и помимо удушливого холода, спасавшего тела от разложения, висел ещё и запах скорби. У единственного стража залы Ланселот узнал, что к закату тело графа заберут служители из церкви земель де Горра и увезут для погребения.

«Я вовремя пришёл», - с облегчением выдохнул Ланселот и приблизился к графу. Он лежал каменной фигурой – сильный и беспощадный в своей смерти, преданный в последние

минуты своей жизни. Лежал, скрестив руки на груди, с закрытыми и наверняка выражавшими презрением ко всему, глазами.

Ланселот встал на колени перед постаментом, отдавая последние почести, которых, кроме него, похоже, никто и не собирался отдавать, намекая на «трусость» графа и попытку к бегству из-под стражи короля.

Ланселот не любил Уриена как верного друга по полю битвы или вообще соратника. В некотором духе Уриен был воплощением всего того, что Ланселота отталкивало – буйство, интриги и порочность, но он был рыцарем! Храбрым и верным…

А ещё он любил Моргану и в этом была его вина перед Артуром. И в этом была причина его смерти.

-Прощай, граф…- Ланселот поднялся с колен и вдруг заметил, что под скрещенными руками Уриена не лежит меч. Это было традицией – класть на грудь, под скрещенные руки покойника, его оружие. Когда речь шла о похоронах знатного человека, это было делом чести!

Здесь же, издеваясь над поверженным врагом, Артур или Кей, не позволил уйти в посмертии честно. Это было уже выше сил!

Да, у Уриена хватало своих тайн и пороков. Да, было много, за что он мог гореть в аду, но и хорошего в жизни его было не так уж и мало, а что важнее – честь! Именно честь была высшим достоянием и сейчас…

Ланселот вытащил свой меч из ножен и аккуратно положил его под скрещенные руки графа Уриена Мори.

-Так будет правильно, - вздохнул стражник за его спиной. – А то не по-человечески это.

Ланселот молча постоял ещё над телом графа, разглядывая плохо прикрытые следы от удавки на шее, и вышел из залы.

Он шёл в свои покои, чтобы взять себе другой меч, дарованный ему Артуром в день посвящения, но дойти не смог – его внимание привлёк спор двух рыцарей – Голиарда и Никколаса. Оба были знатными рыцарями Камелота и обладали многочисленными правами и благами. Голиард был ещё и из графов потомственных, а вот Никколас получил свой титул только от Утера в награду за службу, за что и подвергался насмешкам от родовитых.

-Надо делать по закону! – спорил сэр Голиард, откидывая золотистую прядь волос с высоко лба, - слышишь?

-Надо делать не по закону, а по логике! – спорил Никколас, глядя снизу вверх на соперника. Сэр Никколас был ниже на две головы графа, и это раздражало его тоже.

-О, Ланселот! – обрадовался Голиард, замечая застывшего рыцаря, - иди сюда, помоги решить кое-что!

-Помогу, если смогу, - пообещал Ланселот, приближаясь. – Что случилось?

-Мы получили печальные известия из герцогства Кармелида, - сообщил Голиард, демонстрируя Ланселоту пергамент, исписанный мелким почерком, - там написано, что после отъезда

Леодогана с дочерью ко двору короля, у них вспыхнула какая-то болезнь. Четверть деревни его вымерла.

-Ужасно! – Ланселот настороженно взглянул на сэра Никколаса, - это ужасно! но я не понима…

-А вот что, - подхватил сэр Никколас, - кому сообщить? Король не соображает ничего. Пьёт как не в себя.

-По закону, следующая – Гвиневра! – сообщил рыцарь Голиард. – Она королева, пусть решает.

Ланселот поперхнулся.

-Вот-вот, - сочувственно закивал сэр Никколас. – Она вообще знать не знает, наверное, что происходит. Артур её не допускает к делам.

-Значит, по закону, следующая – Моргана! – подхватил Голиард, - но…

-Она явно не в состоянии, - закончил Никколас. – А дальше рыцари. А они решать не могут. И что делать?

Ланселот застыл, глядя попеременно на рыцарей, пытаясь найти выход. Те торжествовали – мрачно и яростно.

-Вот я говорю, что надо сообщить Артуру, и дальше его дело! – сообщил Голиард.

-А толку-то, толку! – накинулся на него Никколас. – Сам знаешь, что Артур не сможет решить. Мерлина не хватает, вот что!

-Не выдержал старик, - мрачно пошутил Голиард. – Так что делать-то?

-Вот что, - тяжело вздохнул Ланселот, - надо идти к Моргане. Артур не в состоянии. Гвиневра… Моргана – единственный вариант.

-Но она не в состоянии тоже! – возмутился Голиард. – Она только-только родила, потеряла Уриена и вообще…

-Но она хотя бы в сознании, - пожал плечами Никколас.

-Артур всё равно пойдёт к ней, - влез Ланселот. – Только он будет бестактнее нас. И ещё мы потеряем время. А эпидемия болезни, если это так, не терпит потери.

-Неудобно-то как, - поёжился сэр Никколас, - женщина несчастная, наверняка, разбитая горем и усталостью.

-Неудобно, - поддержал Голиард. – очень некрасиво. На её плечах и раньше много чего было, а сейчас…

-Мерлина не хватает, - вздохнул Никколас. – Очень не хватает. А ведь его ещё не похоронили даже! Эй, Ланселот, а с ним можно проститься?

-Можно, - уверенно кивнул Ланселот, шествуя по ступеням к комнате Морганы. Постучал, не дождался ответа и, озадаченный, робко толкнул дверь. Та поддалась.

-Так, а где эта женщина? – задал самый умный вопрос голиард, просачиваясь в комнату. – Её здесь нет!

-В Совете, - понял Ланселот, выбегая из покоев, и рыцари поспешили за ним.

-Ланселот? Голиард? – окликнул их Гавейн, по дороге. – Вы куда?

-В Совет, - задыхаясь отвтеил Ланселот. – Там…в герцогстве Кармелида какая-то болезнь началась.

-А в Совете что? – не понял Гавейн, оглядывая хмуро задыхающихся Голиарда и Никколаса. – Кармелид не в Совете ведь…

-Зато Моргана в совете, - отвтеил Голиард. – А король эм…

-Ясно, - помрачнел ещё больше Гавейн. – Я как раз иду к королю, он с пира ушёл, а мне тут известие подослали. Гаюс покончил с собой.

-Что? – Ланселоту показалось, что он ослышался. – Это как?

-Не знаю ничего! – почти выкрикнул в отчаянии Гавейн, - как проклятие какое-то! Уриен, Мерлин, Гаюс…эпидемия эта! Для полного счастья ещё войны не хватает новой! За что нас Бог так не любит?

-Вам в алфавитном порядке или хронологическом? – поинтересовался женский язвительный голос за спинами Голиарда и Никколаса.

В коридоре произошло замешательство. У подножия лестницы Гавейн видел, как рыцари расступились, явно удивлённые появлением Морганы. Она была не одна – в сопровождении девушки-служанки.

-Я шла в Совет от сына, когда услышала ваши вопли, - объяснила она своё появление, заметив шок на лицах рыцарей. – А это моя служанка – Тамлин. Из рода Гедея.

-Моргана…- Гавейн во все глаза разглядывал её. – А тебе можно вставать?

-Да плевать мне, - холодно бросила она. – Король не в состоянии, кто-то же должен править?

-Моргана, - почти ласково позвал Ланселот, которого коробила её бледность и круги под глазами, - ты совсем с ума сошла? Тебя кто выпустил из постели? ты совсем рехнулась? Ты же едва на ногах стоишь от слабости! Ты когда о себе думать начнёшь?

Ланселот выговаривал сестре короля за наплевательское её отношение к себе самой так встревоженно, что Моргана даже потерялась в словах и ехидствах, поражённая. Впрочем, Гавейн, Никколас и Голиард тоже застыли – никому из них не приходило в голову спорить с Морганой, или заговаривать с нею так, как это сделал сейчас Ланселот. Леди Тамлин смотрела на рыцаря с восторгом, приоткрыв губы от восхищения его храбростью.

-А…- очнулась Моргана, - эм…спасибо, Ланселот. Ты же знаешь, как я…так, хватит! Мы с тобой позже поговорим! Давайте о деле. Гаюс мёртв?

Гавейн, не сразу сообразивший, что вопрос к нему, кивнул:

-А? да, покончил с собой.

-Сообщи об этом Артуру, - бросила Моргана и направилась к залу Совета. – господа, прошу за мной. Тамлин…

С одной стороны она должна была отослать девчонку, с другой – ей было не очень хорошо, а Тамлин поддерживала её за руку.

-Ступай, - решилась, наконец, Моргана. – Ты пока свободна.

Леди Тамлин бросила взгляд из-под пушистых ресниц на Ланселота и исчезла в коридорах.

-Рыцарь, - насмешливо фыркнула фея, обращаясь к нему, - что же они липнут-то к тебе все?

-Мёдом намазан, - хохотнул Голиард.

-Знал бы, где намазано, давно бы помылся, - мрачно отозвался Ланселот, спровоцировав новый взрыв мрачного смеха.

-Артур узнает о смерти Гаюса, а мы решим, что с землями Кармелида, - вещала Моргана. – Так, кто из Совета ещё держится на ногах и готов соображать?

Голиард фыркнул, выражая этим сомнение в том, что кто-то ещё держится на ногах и сказал:

-Моргана, позвольте поздравить вас с появлением сына.

-Спасибо, - буркнула она.

-Позвольте заверить вас, что мы сделаем всё, чтобы защитить его, - влез сэр Никколас.

-Не туда, рыцарь, - хохотнул Голиард. – Но он прав. Моргана, можешь рассчитывать на нашу дружбу.

-Можешь, - поддержал Ланселот, и Моргана одарила его благодарным взглядом, кивнула другим.

-Так, - заговорила она. – Сэр Никколас, возьмите свой отряд и поезжайте, как можно быстрее, в земли Леодогана Кармелида. Попробуйте выяснить, сколько болеет, сколько погибло, симптомы, когда началось…мне ли вас учить?

Сэр Никколас кивнул, принимая поручение.

-Только не заболейте сами! – предостерегла Моргана. – Камелоту нужны верные люди, король без поддержки…

-Говори честнее, король без тебя...- предложил Голиард. – Мы знаем, что Мерлина нет, и теперь понимаем, что придётся пройти через ад.

-Интересно, что это такое, - усмехнулась Моргана. – Сэр Ланселот, распорядитесь о закрытии торговых границ с Кармелидом и временным прекращением торговли и всяческих…

Её чуть качнуло, но она взяла себя в руки.

-И всяческих визитов. Товары, привезённые в последние две недели из герцогства, отследить. Приехавших из земель в тот же срок – поместить под наблюдение.

-Я понял, - кивнул Ланселот.

-Сэр Голиард, я прошу вас остаться со мной на проверке почты и разборе документов. Также прошу вас помочь мне с организацией похорон.

Дверь распахнулась с грохотом, заставляя всех собравшихся вздрогнуть. Моргана воспользовалась ситуацией и села.

На пороге возник Артур с Гавейном, маячившим за его спиной.

-А чего это вы…- Артур мутным и всё ещё пьяным взором обвёл рыцарей и остановился на Моргане. Его губы расплылись в улыбке, - Моргана! А ты…ты чего тут?

-Работаю! – рявкнула Моргана, выворачиваясь от рук Артура, который намеревался обнять сестру. – Так, сэр Голиард, ещё вы помните о том, что…Артур!

-Спасибо, любовь моя! – Артур, не сумевший обнять сестру, просто ухватился за её руки и плавно стёк вниз, на колени, обнимая. – Ты подарила мне сына.

Моргана прикрыла глаза и шёпотом досчитала до пяти, после чего оттолкнула Артура, и сказала уже грубо:

-В герцогстве Леодогана эпидемия болезни. Не мешай мне работать, пожалуйста. Мне ещё нужно решить с похоронами…

-О! – Артур поднял палец и торжествующе оглядел всех рыцарей. – А ты знаешь, кто умер? Не знаешь! Ха-ха…а вы знаете?

Он обвёл рукой всех рыцарей.

-А откуда вы можете знать! – ответил он сам себе и расхохотался. – Не знаете, а ваш король всё знает и видит.

Моргана мысленно помолилась о выдержке, Голиард скептически изогнул бровь, Никколас буравил Гавейна красноречивым взором, Ланселот молчал и стыдился поведения Артура…

-Гаюс покончил с собой! – сообщила Моргана, не выдержав.

Артур чуть было не расплакался от обиды. Руки у него мелко затряслись, он обернулся к ней:

-Откуда ты знаешь?

Обернулся к рыцарям:

-Откуда она всё знает?

Моргана поняла, что если не получится по-хорошему, будет очень плохо и ей, прежде всего и потому, сжав зубы, она ласково положила руку на плечо Артура и заговорила мягко:

-Дорогой мой, я же твоя сестра. Я знаю всё, что знаешь ты. Мы ведь родные люди…

Артур размяк, он влюблённо и мутно смотрел на Моргану, а ту уже несло.

-Дорогой, ты слишком много работаешь…

«Интересно только, над чем», - подсказал ехидный голосок, и по лицу попавшегося на глаза Голиарда Моргана поняла, что голосок не только в её голове был.

-Тебе нужно отдохнуть, - подсказала фея ему, мягко подталкивая короля за плечи.

-Отдохнуть? – тупо переспросил Артур, пытаясь схватить Моргану за талию.

-Иди к же…- Моргана прикусила язык, встретив взгляд Ланселота и вспоминая, что к «же…» отправить Артура – сделать больно ему. – К же…Лее.

-А ты? – Артур попытался сопротивляться, но не смог устоять.

-А я немного поработаю и приду, - солгала Моргана.

-И мы пойдём к сыну? – Артур стиснул руку сестры, и фея чуть не вскрикнула от боли.

-Мы пойдём к сыну. Мы вдвоём. Вместе.

-Я так тебя люблю! – нежно прошептал Артур и Гавейн помог его вывести в коридор, Моргана шёпотом попросила:

-Съездите к Гаюсу, ладно?

Гавейн кивнул, показывая, что всё понял.

Дверь закрылась. Моргана прислонилась к холодному косяку двери и мысленно прокляла все, что было можно.

Голиард, как и все, смущённый явным отношением Артура к ней, полез в скрытый тайничок стола, сделанный им самим, и извлёк оттуда бутылку фландрийского вина.

Моргана обернулась к нему, усмехнулась, отметив сорт.

-Бокалов, правда, не держу, - извиняющимся тоном сообщил рыцарь, открывая бутылку, - но могу завести.

-Какие, к дьяволу, бокалы? – поинтересовалась Моргана, беря протянутую ей бутылку и делая хороший глоток.

-А вам можно после родов? – поинтересовался сэр Никколас.

-Мне всё можно, - отозвалась Моргана, протягивая бутылку Ланселоту.

Тот узнал фландрийское, но ему было очень нехорошо на душе, и он решил перед отправлением по делам приложиться к бутылке. Странное дело, горькое вино уже не вызывало желания выплюнуть его к чёрту, а даже отзывалось приятным послевкусием.

-Вот так и попадают в политику, - хмыкнула Моргана, наблюдая за его лицом. – Сначала ты плюёшься с фландрийского, а потом уже оно не так отвратительно, как кажется, а затем и вовсе начинает нравиться. В день, когда начнёт нравиться – ты попадаешь в ад.

Ответить Ланселот не успел. Дверь снова распахнулась, и появился Кей, держа гусли подмышкой.

-Вот же…- не удержался сэр Никколас.

-Чего тебе? – грубо осведомилась Моргана.

-Повежливее! – возмутился Кей, перебирая струны гуслей. – Я ведь высший рыцарь высшего Совета! Ну, что за беда у вас, дети мои? Я вас всех спасу!

Моргана выругалась шёпотом. Сэр Никколас сочувственно хлопнул её по плечу и ретировался.

-Ну? Не унимался Кей, садясь за стол. – О чём говорим? Что делаем? Почему не пьём за наследника?

-Выпили уже, - мрачно отозвался Ланселот. – Пора действовать.

-А почему меня не позвали? – расстроился Кей. – И куда ты, ведьма, дела Артура?

Ситуацию спас Гавейн, который хотел кое-что уточнить у Морганы. Так сложилось, что рыцарь не знал точно, где живёт Гаюс, но полагал, что фея знает об этом вернее.

Увидев Кея, Моргану, красную от злости, Ланселота, сжимающего кулаки и сэра Голиарда, который мрачно пил, Гавейн сориентировался.

-Кей, - он всплеснул руками, как бы радуясь, - король хочет видеть тебя! Хочет видеть своего дорого братца!

-Правда? – Кей захлопал глазками, подпрыгивая на стуле в нетерпении. – Правда?

-Да, - отозвался Гавейн, помогая подняться Кею, - он отправил меня за тобой.

Кея увели. Моргана мрачно приложилась к протянутой Голиардом бутылке. Ланселот поспешил уйти по поручению, убедившись, что фея в норме.

-А весёлая у вас семья, - усмехнулся Голиард. – Дружная.

-Рыцарь, - позвала Моргана, - вы не нервируйте меня, пожалуйста.

-Да как можно нервировать женщину, что родила от своего сводного брата? – притворно удивился рыцарь, доставая последние письма к королю.

-Судите в сторону, - посоветовала фея. – Вы не знаете и половины!

-Вообще не сужу, - заверил Голиард. – Только тихо удивляюсь решимости. И полагаю, что сделано это не просто так. Впрочем, король любит вас больше жены. А вот что до вас, то чёрт вас разберёт!

-Я никого не люблю, - солгала Моргана. – Маленькая просьба, рыцарь. Лично. От женщины к мужчине.

-Всё, что угодно для вас, - Голиард поднял на неё искренний взгляд.

-Можете, как-нибудь тайком слегка…кхм…не избить, нет, а просто…Кей иногда выводит меня, понимаете?

-И вы хотите, чтобы кто-то проучил его под покровом тайны? – уточнил Голиард.

-Да, - признала Моргана. – Только не сильно, он ведь не виноват, что такой. И я не могу быть жестока с ним. Он болен, но он раздражает мен до жути.

-Ему отвесят в ближайшее время пару пинков в коридоре, - пообещал Голиард, изучающе глядя на Моргану.

Моргана поёжилась от его взгляда, и рыцарь заметил это:

-Вы боитесь меня?

-А что, похоже, что я могу бояться вас? – в тон ему отозвалась Моргана.

-Уриен говорил, что вы боитесь привязанностей.

-Обычно они не приводят ни к чему хорошему, вы видите сами, - отозвалась фея покорно. – Уриен закончил жизнь не так, как заслуживал. Но это только из-за меня.

-Из-за того, вернее, что он был безумцем, - поправил рыцарь Голиард. – Соперничать с королём – безумство. Я не понимаю Ланселота!

-Что? – Моргана задохнулась страхом, выдавая себя. – Ланселот?

-Он любовник королевы, насколько я знаю, - мягко отозвался Голиард. – Благо, это знает не так много людей. Только вы, я, королева, Ланселот, полагаю, Лея – та танцовщица, и Уриен?

«А ещё Мелеагант, Мерлин…» - мрачно закончила Моргана, но вслух сказала:

-Я не понимаю вас.

-Понимаешь, - оборвал Голиард. – Очень хорошо понимаешь. Послушай, Моргана, мне не нужно за молчание платить, или одаривать титулами, нет!

-Тогда…что вы хотите? – спросила Моргана, чувствуя любопытство.

-Чтобы вы представили меня принцу де Горру! – торжествуя, объявил рыцарь. – Моргана, вы побледнели, вам душно? Хотите, я открою окно?