Глава 53

-Мерлин, а я смогу быть дуридом? – маленькая Лилиан пытается залезть на высокое кресло к Мерлину, но у нее не выходит и Мерлин, с притворно-тяжелым вздохом сажает её на колени.

-Друидом, милая, - не задумываясь, поправляет он и думает, что Моргана, демонстративно устроившая день молчания наверху, не удержалась бы и сказала, что разница, впрочем, небольшая.

Лилиан словно бы угадывает его мысль о Моргане и смотрит в сторону винтовой деревянной лестницы, где располагается классная комната, покои Морганы и маленькая учебная лаборатория для девочек…

-Моргана болеет? – спрашивает Лилиан.

Мерлин молчит почти целую минуту. Он не может признать, что болезнь Морганы идет от душевной раны, которую он, собственно и нанес, оказав поддержку Утеру Пендрагону в деле о герцогине Корнуэл – матери Морганы. Странное дело – Моргана – самая старшая из трех его нынешних учениц, и самая опасная, но к ней тянется, так удивительно тянется Лилиан – совсем светлая и добрая душа. Может быть, в девочке говорит сострадание гораздо более юной души, чем душа Морганы, но это факт – вместо того, чтобы возится в клумбах вместе с Леей, Лилиан все крутится около Морганы. Не к добру это!

-Болеет, - медленно отвечает Мерлин и стряхивает с себя тяжелую мысль. – Так, а ты урок приготовила?

Лилиан смешно морщит носик и ловко, неожиданно ловко спрыгивает с его колен на пол и, встав в важную позу, выказывает готовность отвечать.

-Так, - Мерлин усилием воли берет себя в руки, - что такое спиритуальная модель магического воздействия?

Лилиан поспешно открывает рот и вываливает, кажется все, что знает, едва успевая перевести дух:

-Старейшая модель магии, полагающая существование иных миров и измерений, в которые жрец или же проводник, может осуществлять какие-то магические операции. Считается, что спиритуальная магия связана с взаимодействием духов друг с другом и проводника или же жреца с этими духами, они могут подсказывать, отвечать и…

-Хорошо-хорошо, - останавливает Мерлин, с недовольством отмечая, что Лилиан отвечает почти слово в слово, это, конечно, хорошо, но Мерлин знает, что иногда за зубрежкой нет настоящего понимания. – Так, о чем говорится в шестом магическом законе общего свода?

Лилиан задумывается, но лишь на мгновение, она прячет руки за спиной, шевелит губами, беззвучно повторяя по порядку положения свода и, наконец, выдает:

-Закон противоположности гласит, что противоположный спектр содержит информацию о другом спектре, предполагая информацию о том, чем спектр не является. Так, контролирование противоположного спектра позволяет контролировать искомый спектр с максимально…

-Молодец, - хвалит Мерлин, и думает, какой бы ещё вопрос задать. – А что собой являет артефакт в виде Чаши?

-Чаши? – переспрашивает Лилиан испуганно. – Ой, сейчас…сейчас!

Она торопится вспомнить, боится подвести и торопливо вспоминает символику магического арсенала и значение – это сложный процесс – основной магический инвентарь предполагает наличие сорока трех предметов, у каждого свой символ и роль, у каждого свои правила использования и прочее…запутаться легко, к тому же – эта тема четырех уроков назад!

-Символ Чаши означает женское начало – коварство воды и союз крови. Жизни и смерти, рождения и умирания. Перевернутая вверх дном Чаша – смерть, в нормальной позиции – рождение, - голос не принадлежит Лилиан и Мерлин вздрагивает, не сразу оборачиваясь к винтовой лестнице.

В самом её начале, наверху стоит молодая девушка – она довольно высокого роста и уже видна её проступающая из-под маски юности женская красота, за которой Мерлин, как человек уже достаточно поживший и опытный видит некоторую ожесточенность. Черты лика благородны, но как-то заострены, а движения лишены той плавности придворных дам, к которым эта девушка принадлежит. Взгляд бешено мечется по комнате…

-Верно, Моргана, - признает Мерлин, пока Лилиан хлопает глазами, глядя на внезапно появившуюся Моргану. – Лили, иди к Лее.

Лилиан совсем не хочется уходить, но она делает это с быстротой, определяющей её течение жизни и грядущее. Она подчиняется. Когда Моргана сходит, наконец, вниз, Лилиан уже нет в комнате.

Моргана молча садится в кресло напротив Мерлина и тот неожиданно с тоскою думает, что когда-то она была как Лилиан и тоже не могла сесть сама в кресло, теперь уже спокойно сидит, положив одну ногу на другую.

-А ты выучила свой урок? – спрашивает Мерлин с тоном абсолютно безнадёжным, догадываясь, что она, скорее всего, даже не открывала книгу, но ответит ему правильно.

Она пожимает плечами, не размениваясь на слова. Мерлин кидает пробный вопрос:

-Ладно, к кому нужно читать молитву, чтобы избавиться от родового проклятия?

Моргана усмехается…нехорошая ухмылка, гадостная.

-К какой-то там…матери? – спрашивает она, слегка растягивая слова. – Верно?

-К Божьей, - посеревшим голосом отвечает Мерлин, но решает попробовать ещё раз. – Из какого материала нельзя изготавливать ритуальный кинжал?

Моргана сделала вид, что нахмурилась, затем отозвалась:

-Наверное, из мягкого? А то неудобно получится – режешь-режешь, а он мнётся-мнётся.

Мерлин не реагирует, просто сидит и смотрит, не моргая, на эту отравительницу его спокойствия и ничего не может сделать, понимая, что задолжал ей за всю жизнь…

-На какую луну нельзя собирать родниковую воду для снятия порчи? – Мерлин не отчаивается, не теряет лица, но его дух ползает где-то на дне глубокой пещеры собственного мировосприятия и уговаривает уже самому пойти и утопиться.

-На отсутствующую, - Моргана зевает и откидывается на спинку кресла. – Это все?

-Моргана, - Мерлин пытается подобрать слова, но голос выдает, - Моргана, милая, если бы ты применила хотя бы треть своих способностей…

-А что сегодня на обед? – перебивает она. – Только не говори, что рыба! Умоляю!

-Моргана, что тебе нужно? – в отчаянии не выдерживает Мерлин.

Она заливается совсем не юным девичьим смехом, и только отсмеявшись, выдает:

-Мне? Дом. Дом, Мерлин! И мама с папой. И чтобы сирень цвела! И всё, как раньше.

-Это невозможно, у тебя нет дома и ты лишишься даже этого, - тихо молвит Мерлин, пряча от нее взгляд, - если Утер придет проверять, что ты выучила, а ты будешь отвечать ему также, как мне.

-Да чтоб сдох ваш Утер! – плюёт Моргана и в этом жесте совсем нет ничего от дочери благородных кровей. – В мучениях! За всё! за всех…

-Моргана! – Мерлин протягивает руку к её руке, но она поднимается с кресла:

-Пойду-ка, пожую чего-нибудь, аппетит разгулялся с этими твоими задачками!

Она выходит, чтобы Мерлин не видел её горьких и бессильных слез, но не идет на кухню, убегает на задний двор, чтобы не попадаться на глаза Лее и Лилиан, которые прилично себя ведут и что-то роют в клумбах Мерлина.

Моргана садится в тени деревянного дома, спиной прислоняясь к горячему дереву, закрывает глаза и пытается успокоиться. Она сидит в забытье минут пять прежде, чем понимает, что кто-то смотрит на неё. С неохотой, придавая лицу самое злое выражение, она открывает глаза…

-Чего тебе, Лея? – грубо спрашивает Моргана, не предполагая даже, как их свяжет судьба.

-Вот…- Лея конфузится, но протягивает Моргане в потной ладошке маленький букетик полевых цветов. – Это тебе, не грусти, пожалуйста.

Моргана принимает букетик, даже не понимая, что так сильно задевает её сердце и кивком головы указывает на землю рядом с собою. Лея смешно прыгает рядом с нею, прислоняется спиной к стене дома, повторяя её движения, чем вызывает невольную улыбку на лице феи.

-Знаешь, - вдруг говорит Лея, отстраняясь от стены – её живая натура не позволяет ей долго сидеть без дела, что поделать! – Мерлин обещал, что когда в следующий раз поедет в город,

привезти мне много-много цветных ленточек, чтобы я танцевала с ними и походила на городскую танцовщицу, представляешь?

-Ага, - кисло отвечает Моргана, которая как-то пропустила возраст интереса к ленточкам, заменив интерес к тканям другими мыслями.

Но Лея воспринимает мрачность Морганы по-своему.

-Я с тобой поделюсь, - она трогает Моргану за локоть, словно боится, что без этого касания Моргана не поверит ей.

-Не надо, - цедит фея, отворачиваясь от Леи. – Мне ничего не надо.

-Что Лилиан попросила – не знаю, - делится откровениями Лея, понимая, что Моргане не до нее, но, не видя другого способа ей помочь, как продолжать развлекать беседою. – А ты что попросила?

Моргана не выдерживает. В этом доме ей нет покоя. Ей вообще нет покоя! Может быть, ей и места нигде нет?

-Тишины! – выкрикивает она в лицо Леи, резко поднимается, оттолкнув руку Леи так, что она не выдерживает такой неожиданности и падает на землю. – Тишины и только!

Моргана бежит в дом, наверх, по винтовой лестнице, закрывается у себя и клянется, стоя у потрепанной иконы, которую она сумела забрать тайком из дома матери, отомстить всем.

-Жаль, - неожиданно голос вырывает Моргану из тяжелых воспоминаний. Она трясет головой и оборачивается к Ланселоту…какого-то черта, он не только заметил её состояние, но и подошел. Фея оглядывается на Артура – он пьян – нервы не выдержали напряжения и раскаяния, что ж – так легче!

-Чего тебе жаль? – тихо спрашивает Моргана, прислоняясь лбом к холодному витражному стеклу. – Или кого?

-Жаль, что я не знал тебя младше, - Ланселот усмехнулся, - всегда было интересно, какой ты была в моих годах.

-Мстительной и жестокой, плюс – пьющей, - сообщила Моргана мрачно, не оглядываясь на рыцаря.

-А…в годах Гвиневры? – не сдавался он.

-Мстительной и жестокой, плюс – убийцей себе подобных, - спокойно отозвалась она.

-Ладно, я не умею спрашивать намёками, - поперхнулся Ланселот. – Спрошу прямо, можно?

-Лучше не надо, - она обернулась к нему, - пожалуйста, не надо. Вдруг мне придется лгать? А я не хочу. Больше не хочу. Не тебе, ладно?

-Хорошо, - Ланселот сдался под её взглядом. – Но тогда, может быть, ты хочешь спросить меня о чём-нибудь?

-Хочу, - Моргана не может отказаться от такой возможности. – Почему тебя ребенком отдали на воспитание леди Озера?

-Это простая история, - Ланселот не удивился, словно бы знал, что именно об этом она и спросит. – Я родился в семье обедневшего купеческого рода. Совсем обедневшего. Мой отец много пил с горя, проматывал последнее, вкладываясь в неудачные постройки и добычи. Мы теряли всё на свете, вместе с уважением и авторитетом фамилии, и когда мой отец умер в скором времени, не было никого, кто протянул бы руку помощи молодой вдове с тремя детьми. Моя сестра и брат умерли в первую же зиму – ударили морозы, сестренка заболела, и мы не смогли оплатить услуги целителя. Она умерла, не дожив до седьмой весны. Брат, оголодав в отсутствие нашей матери, пока она пыталась заработать прачкой хоть что-нибудь, отправился в деревню по снегам, просить хлеба…замело. Не нашли.

Голос Ланселот дрогнул, Моргана коснулась его плеча, как бы осторожно поддерживая его, и рыцарь продолжил, придя в себя от её прикосновения.

-Ему было десять. А мне – не было и двух лет ещё, а мать, вернувшись, поняла, что просто не прокормит…кто-то посоветовал отдать ей ребенка на воспитание кому-нибудь, а дальше – уж не знаю, про то мне ни Мерлин, ни моя наставница не говорили.

Моргана поймала себя на том, что готова расплакаться, и поспешно сжала свободную ладонь в кулак до боли.

-И ты не пытался её найти? – прошептала она, чувствуя внезапный прилив сострадания и нежности к Ланселоту. Прилив, пугающий её саму до глубины души. – Никогда?

-Почему? – удивился он, - пытался, конечно! Пытался, но узнал, что на деревню напали с весною саксонские наемники, которые ничего не оставили после себя, кроме пепелища. Даже если она пережила зиму, она не пережила войны.

Моргана решительно и порывисто обняла Ланселота, не думая даже о том, как нелепо это может показаться Артуру, если он очнётся. Ланселот обнял её в ответ.

-Бедный… - тихо промолвила фея, поглаживая его по спине, - мне так жаль.

-Не стоит, - отозвался он, - не стоит, Моргана! Я жив. Они заплатили своими жизнями, и мне придется жить за всех, чтобы оправдать этот дар.

-Как я живу за Мерлина, - Моргана медленно отпустила Ланселота, с удивлением поражаясь тому обстоятельству, что схожесть между ними обнаружилась поразительная.

-Да, может быть, - согласился рыцарь. – Жизнь придется прожить. Придётся, Моргана, как бы ни хотелось умереть и растаять, забыть кошмары и прошлых демонов.

-Да-а, - рассеянно кивнула фея, оглядывая бездумно взглядом полуразобранную и приведенную в беспорядок комнату, - да-а…

-Знаешь, - добавила она неожиданно, когда Ланселот отходил от окна, - я жалею, что не попросила прощения у Леи за одну прошлую ошибку… и за все. За Уриена. За то, что толкнула её, за то, что обидела…

-Этот, - Ланселот кивнул в сторону спящего Артура, - тоже прощения не просит, и живет же!

***

-Ты точно станешь королём! – убежденно сообщил Уриен, глядя на Мелеаганта, небрежно застегивающего новую чёрную мантию, отороченную роскошным мехом и расшитую серебряным гербом его рода. – Вот точно!

-Прекрати, - отмахнулся Мелеагант, справляясь с тугим крючком, - мой удел – это быть принцем!

-Нет, ты точно будешь королём! – заупрямился Уриен. – Вот серьезно! Утер без наследников, значит, ты, как принц…

-Сын принца, - раздраженно поправил Мелеагант, - сын, Уриен! Да и наследники… Утер ещё не стар, кто его знает?!

-Да брось, - отмахнулся названный брат, - всем же понятно, что престол по мужской линии наследуешь ты, после своего отца. Я тебе даже вот что скажу – в совете ходят разные толки, совет любит поговорить о том, что будет после…даже если нет никаких видимых причин для беспокойства.

-Значит, став королём, я казню совет, - Мелеагант рассмеялся. – Ну, как?

-Гвиневра твоя! – вынес вердикт друг и названный брат, оглядывая фигуру принца. – Хотя, я бы на твоем месте с помолвкой бы не торопился. Ну, погуляй, пока молод! поищи, посмотри… я тут одну девицу видел в кабаке – волосы – уголь, в глазах – огонь, а фигура-то…

-Так, - Мелеагант рассмеялся и поднял шутливо ладонь вверх, - отец Гвиневры дал согласие на помолвку, мой отец тоже согласен, вопрос закрыт.

-Да ну тебя! – обиделся даже Уриен, - я тебе говорю – посмотри кругом! Выбирай любую, чтоб и опорой была, и по характеру подошла, и по вкусам, и…

-Помолчи, - усмехнулся Мелеагант, водружая на голову тонкий ободок короны принца де Горра. – Откуда тебе знать, что я ищу?

-Польстился на слабую девочку! – не отступал Уриен, крутясь возле Мелеаганта и поправляя ему то мантию, то мех. Он не одобрял выбора Мелеаганта, но Мелеагант был его другом, а значит – Уриен смирится с любым его решением, даже если сам не одобряет его в корне. – Такую девочку в клетке держать, что птичку, чисто для услады глаз, а не для престольных игрищ.

-Прекрати, Уриен, иначе мы поссоримся, - серьезно предупредил Мелеагант. – Кажется, я влюблен в неё.

-Тьфу! – прокомментировал Уриен, - ох, ладно, захочешь потом разорвать помолвку, не удивляйся, что я скажу: «я же говорил».

-Я вызову тебя на бой, если ты не замолчишь! – Мелеагант рассмеялся.

Мелеагант рассмеялся и сел на полуразобранной шатровой постели, вглядываясь в чадящие тусклым пламенем свечи. Казалось, что его смех из совсем недавнего прошлого долетел сюда, до точки военного лагеря…

-Ваше величество? – горячий шепот из темноты, Мелеагант щелкнул пальцами, призывая магический свет, и увидел бледную девушку, замеревшую в уголке с испуганным взглядом и смутно знакомыми чертами лица.

-Кто ты? – спросил Мелеагант, прогоняя сонливость. – И что ты здесь делаешь? Моя стража совсем спятила?

-Меня к вам послали от графов Монтгомери, - шепотом отозвалась девушка, вжимаясь в угол шатра. – Граф. Он сказал развлечь вас.

Девушка густо покраснела, а до Мелеаганта, наконец, дошло.

-Пошла отсюда, - посоветовал он мягко, - пошла по-хорошему, передай, что я не нуждаюсь в том, чтобы мне подсовывали девиц по дороге. Ну?

Девушка медленно зашевелилась, подбирая юбки, и поторопилась к выходу. Мелеагант встал с постели и налил себе вина, нарочито стоя спиной к убирающейся девушке и злясь на Монтгомери. Тут всё понятно – хотят усилить влияние на него…ничего, конец этому змеиному гнезду!

Он осушил кубок и невольно вернулся к воспоминаниям, которые и разбудили его….

И снова серебряный хрустальный свет и девушка – совсем юная, тоненькая, скованная жесткими линиями корсетов, которые делают её ещё тоньше. За её спиною – отец, герцог Кармелид, плотный мужчина с самым приторным выражением на лице – ещё бы, радуется, предвещая, как и Уриен, как станет королевским родичем...

Мелеагант повторяет свою клятву, его слова кажутся ему самому чужими, но он не слышит уже сам себя, лишь говорит по-заученному, глядя на Гвиневру. У неё очень большие глаза, от испуга она держит их широко открытыми и безумно боится его.

-Ваше высоч…- начинает она, наконец, но спотыкается, закашливается, краснеет, дрожит и начинает под грозный взгляд отца заново. – Ваше высочество, Мелеагант де Горр, для меня большая честь стать вашей невестой перед лицом вашего отца Багдамага де Горра и ликом господнего лика…

Она словно стеклянная, она не подчиняется себе, марионетка в руках отца. Мелеагант с горечью пепла на губах понимает, что Гвиневра его не полюбит. Прикажут выйти замуж за него – выйдет, ляжет с ним на брачное ложе, может быть, даже родит ему дитя, а после зачахнет, как зачахла его, Мелеаганта, мать…

Гвиневра его не полюбит. Он не разжигает в ней ничего, кроме страха. Она не презирает его, с ней не будет битвы, чтобы обратить ненависть страстью, с ней не будет нежности – лишь её страх и раздражающая Мелеаганта покорность!

Мелеагант мельком оглядывается на Уриена – тот ободряюще улыбается, хотя Мелеагант понимает, как Уриен был прав и что поддержка его – это поддержка брата, он будет с ним, даже если будет знать, что не стоит рядом с правдой, с истиной, определенной для себя лично.

Клятва принесена. Далее должное закрепление поцелуем. Мелеагант тянется к ней, прижимает к себе осторожно, боясь навредить случайной силой.

А она покоряется. Она не отвечает на его поцелуй, лишь стоит, закрыв глаза, позволяя ему терзать свои губы, на которых едва заметный привкус слёз. Слезы бегут по её лицу, но Леодоган заявляет, что то слезы радости и хлопает по плечу Мелеаганта с нарочитой радостью…

Мелеагант усмехается, глядя на догорающую свечу. Он в самом деле не смог вызвать в ней ничего, кроме страха. Ничего…вообще ничего. Польстился на её краткий миг внимания, скорее, напоминающее детское любопытство и придумал себе сказку. Сказку, которой ему мало.

-Как ощущения? – Уриен находит Мелеаганта быстро, на их тайном месте, под раскидистой ивой, у кристально чистого пруда.

-Ощущения, как будто я лично ей душу разорвал, - мрачно отзывается де Горр. – Она плакала, ты заметил?

-Все заметили, - Уриен садится рядом. – Думаешь, она против?

-Сколько ей лет-то, боже, - выдыхает Мелеагант с раздражением. – Она, может, ещё вчера бабочек ловила, а сегодня ей заявили, что она невеста и должна выйти замуж.

-Женщин видно сразу, - со знанием отзывается Уриен, - она не сможет тебя полюбить.

-Знаю, - спокойно отвечает Мелеагант. – Давай своё «я же говорил»

-Не дождёшься! – Уриен мрачно ворчит, и даже вроде как обижается. - Я тебе что, не друг?

Мелеагант е отвечает, да и не нужно здесь ответа.

-Ой, ладно! – не выдерживает сам же Мори. – Может она из-за юности своей такая, глядишь, и я ошибусь, глядишь и слюбитесь! Ты только прямо сейчас не женись…

-Конечно, подожду, - Мелеагант усмехается.

-А что у тебя с той целительницей? – спрашивает Мори неожиданно. – ну та, что с Мерлином иногда приезжает, а чаще одна?

-Лилиан? – Мелеагант с удивлением оборачивается к другу. – Мы друзья, она часто берет у меня книги от Мерлина или передает мне от него что-нибудь. А к чему вопрос?

-А может, она мне нравится? – развязно отзывается юный граф и в глазах Мелеаганта что-то темнеет, выцветает.

-Даже не думай трогать её! – Мелеагант резко встаёт, он на какое-то мгновение ненавидит Уриена. – Не смей её трогать, она заслуживает лучшего! Она не заслуживает такого развратника и неуча как ты!

Мелеагант не сразу замечает усмешку на губах друга. Осознание приходит не сразу.

-Сволочь! – выдыхает будущий принц.

-Что и требовалось доказать! – смеется в ответ Уриен, похлопывая его по плечу. – Попался!