Глава 24.

Оллария, 3-ий день Летних Ветров, 397 год К.С.

Особняк Алва.

Лиза сидела в кресле в одной из гостевых комнат, периодически проваливаясь в дрему. После событий двух последних дней ей начало казаться, что весь этот мир восстал против нее. Хотелось забиться в какую-нибудь норку поглубже, закрыть глаза и просидеть так столько, сколько понадобиться, чтобы про нее забыли. Но это было невозможно.

Разговор с Росио до прихода Лионеля расстроил девушку до слез. Хоть она и не заплакала, будучи в кабинете, но Изабо потом пришлось постараться, чтобы успокоить свою госпожу. Слезы текли неудержимым потоком, унося с собой страх, непонимание и обиду. Лиза понимала, что ее супруг хочет как лучше, но так же понимала она и то, что сейчас остаться одной для нее будет просто невыносимо. Сейчас ей как никогда была нужна его поддержка и утешение, но Росио решил по-своему и не желал ее слушать.

Вдоволь наплакавшись в купальне, Лиза позволила себя искупать, одеть в свежую сорочку и уютный пеньюар, и проводить наверх.

Проходя мимо их с супругом спальни, девушка невольно повернула голову и заглянула в приоткрытую дверь. Там уже все привели в порядок, но войти в эту комнату у Лизы смелости не хватило. В синюю спальню она тоже идти отказалась, хотя и сама не понимала почему.

Когда же она выбрала свое убежище на сегодня, то попросила зажечь как можно больше свечей. В ночных тенях ей постоянно грезились одетые в черное убийцы, только и ждущие удобного момента, чтобы на нее набросится.

После этого потянулись долгие часы ожидания рассвета. Лиза смотрела в окно, вглядываясь в непроглядную тьму и чувствовала себя брошенной. С тех пор, как она вышла из кабинета Росио, он ни разу не пришел к ней, не обнял, позволяя ощутить его тепло и защиту, а идти к нему сама девушка не решилась. Тем более, что Изабо шепнула ей, что «дор Лионель» так и не уехал к себе, на площадь Оленя, да и вообще не покидал кабинета ее супруга.

Пару раз Лизе чудилось, что Росио открывает дверь, подходит к креслу, в котором она сидит, встает за ним, кладет руки ей на плечи и нежно шепчет, что не отпустит ее от себя ни на шаг. Но потом она открывала глаза и с разочарованием осознавала, что это был всего лишь сон.

Рассвет забрезжил неожиданно. Еще минуту назад за окном клубился мрак и вот его не торопясь сменяют серые предрассветные сумерки. Лиза настолько погрузилась в созерцание смены времени суток, что не услышала, как дверь в комнату открылась.

- Соберана, - тихий голос Изабо заставил девушку вздрогнуть. – Пора одеваться. Вам скоро уезжать.

Лиза закусила губу, чтобы снова не расплакаться. Вот так. Даже известие о скором отъезде ей принесла Изабо, а не Росио.

- Соберана, Вам нездоровится? – служанка обеспокоено склонилась над ней.

- Нет, все в порядке, - едва сдерживая подступающие рыдания ответила девушка. – Дай мне несколько минут, хорошо?

- Хорошо, соберана, - кивнула Изабо. – Но только несколько минут. Соберано просил передать, чтобы Вы собрались побыстрее. Карета уже стоит у входа.

Неимоверным усилием Лиза взяла себя в руки. Росио хочет, чтобы она уехала? Ну что ж. Она уедет. И пусть супруг винит сам себя, если по дороге на нее нападут и она погибнет…

***

Рокэ стоял на крыльце своего особняка и смотрел вслед удалявшейся карете с эскортом и Лионелю, который выехал вместе с ними. По его приказу с кареты сняли гербы герцогов Алва, чтобы она была менее приметна. Вернуться на дверцы они должны будут только после того, как карета с сопровождением пересечет границу Кэналлоа.

Дождавшись когда ворота за последними всадниками закроются, мужчина повернулся и пошел в свой кабинет. Элиса уехала, и Рокэ уже ощущал необыкновенную пустоту вокруг. Именно сейчас хотелось прижать ее к себе, зарыться пальцами в чудесные длинные локоны и почувствовать, как она сама робко льнет к нему.

За всю ночь герцог не смог найти в себе силы, чтобы пойти к супруге, потому что понимал, стоит ему увидеть её, и все его благие намерения о ее поездке в Кэналлоа рассыпятся прахом. Даже укладывая спящую Элису в карету Рокэ не решился взглянуть в ее лицо, которое было скрыто за плотной вуалью. Верная Изабо позаботилась, чтобы ее госпоже после бессонной ночи ничто не мешало отдыхать. Впрочем, сейчас Элиса ехала не в Кэналлоа, а в Савиньяк, где она пробудет несколько дней и где дождется Изабо, которая задержалась, чтобы собрать необходимые госпоже вещи.

Сначала Рокэ предложение Лионеля отправить Элису в Кэналлоа через Савиньяк показалось глупым, но после объяснений друга он понял, что подобный крюк в пару дней имеет свои резоны. Например, мало кто подумает, что герцогиня Алва путешествует в карете без гербов, и едет в замок, в котором нет хозяев, ведь Арлетта сейчас в Олларии. Да и вообще, мало ли что Рокэ, известный некоторой своей эксцентричностью, мог отправить в карете в Савиньяк.

Герцог хмыкнул, вспоминая, как много лет назад, когда был жив его отец, отправил в карете в Сэ охапку полевых цветов, собранных им за пределами Олларии, желая поздравить Арлетту с рождением Арно-младшего. Цветы ехали с эскортом, и потом пол-Талига судачило о том, что Росио Алвасете влюблен в графиню Савиньяк.

Рокэ тряхнул головой, не время предаваться воспоминаниям. Нужно допросить наемника и послать гонца к Вальтеру, который так некстати уехал. А так же известить Его Высокопреосвященство, что Первый маршал задержится на некоторое время в Олларии…

***

Барсинский тракт.

Черная лакированная карета не спеша катилась под палящими лучами солнца. Возница то и дело утирал пот со лба. Хотя он сам был родом из Кэналлоа, но жару летних месяцев переносил с трудом. Хотелось сейчас сидеть где-нибудь в теньке, пить прохладное вино, да ждать пока солнце сядет. Но приказ соберано был строг: довезти молодую госпожу до Савиньяка как можно быстрее, останавливаясь только в случае большой необходимости и ненадолго.

Мужчина прекрасно знал о двух нападениях на соберану за два дня и поэтому не был удивлен, услышав приказ. Но все же такая поспешность казалась ему странной. Да еще и Изабо, веселая молодая дорита, которая с момента появления в доме собераны Элисы от нее не отходила, со своей госпожой не поехала, отговорившись тем, что нужно присмотреть, как сундуки собирают, ведь за ночь успели собрать в дорогу только самое необходимое. Впрочем, судя по всему, соберане ее верная помощница сейчас была и не нужна. На рассвете герцог Алва сам уложил свою супругу в карету, велев везти ее поаккуратнее, так как соберана всю ночь не спала и сморило ее только под утро.

Возница посмотрел на дневное светило, прикидывая, как скоро на землю опустятся благословенные сумерки. Однако солнце еще не достигло даже полудня, да и путь до Барсины, где им было велено сделать остановку на ночь, был не близок.

Мужчина вздохнул, взял флягу с водой и сделал глоток. Примерно с час назад они сделали короткую остановку в Фрамбуа, чтобы набрать прохладной воды, но на такой жаре вода нагрелась быстро и сейчас была неприятно теплой.

Слева от дороги послышалось какое-то шевеление. Возница повернул голову, но ничего не увидел. «Должно быть показалось», - подумал он.

В знойном мареве раздался хлопок выстрела, и карета герцогов Алва разлетелась на щепки, объятая пламенем взрыва.

***

Особняк Алва.

Рокэ мерил шагами свой кабинет. Время было за полдень, но что-либо узнать про очередное покушение на супругу ему не удалось. Хоть наемника схватили и заперли в подвалах, предварительно обыскав, он все равно сумел пронести туда яд и проглотил его. Когда герцог, проводив карету с супругой, спустился чтобы допросить парня, тот уже пару часов как был мертв, и противоядия были здесь бесполезны.

Поиски Вальтера тоже оказались безрезультатными. Просто в одну ночь почти весь особняк Приддов собрался и выехал из Олларии, оставив, впрочем, охрану и нескольких слуг. Те в один голос твердили, что господа уехали в Васспард, и не известно когда вернутся. На вопрос, почему они уехали столь спешно и ночью, слуги пожимали плечами, мол, мало ли что хозяевам в голову взбредет, наше дело – приказы выполнять.

Рокэ только и оставалось, что сжимать кулаки в бессильной ярости. Единственная зацепка, которая у него оставалась – лист с адресами, которые накануне принес ему следивший за уже покойным посыльным Алехандро. Приддов пока можно было отложить, а вот остальных...

Герцог хмыкнул. Чтобы найти остальных, ему было достаточно наведаться во дворец. Не долго думая мужчина проследовал в спальню, одеваться.

В спальне было непривычно пусто. Изабо уже собрала те вещицы, которыми Элиса пользовалась постоянно и которые лежали на туалетном столике. Также комнату покинул большой дорожный сундук супруги.

Рокэ подошел к столику Элисы и увидел, что рядом, на пуфе, лежало восхитительное нежное шелковисто-кружевное облачко. Супруга обожала этот пеньюар, но Изабо его почему-то не положила. Мужчина взял его в руки и уткнулся лицом в прохладную ткань, которая еще хранила аромат тела желанной женщины.

Стук в дверь стал для герцога неожиданностью. Рокэ бережно положил на пуф пеньюар Элисы и повернулся.

- Да? – громко сказал он.

Когда дверь отворилась герцог удивился еще больше. Хуан стоял на пороге, опустив голову.

- В чем дело, Хуан? – Рокэ такое поведение домоправителя насторожило.

- Там Ансельмо вернулся, - ответил кэналлиец, не поднимая взгляда.

Это известие заставило герцога напрячься еще больше. Ансельмо был одним из тех, кто должен был охранять Элису в дороге. Неужели что-то случилось?

- Где он? – Рокэ постарался говорить ровно, но чувствовал, как внутри все замерло.

- Он… - Хуан немного замялся. – Он в своей комнате, соберано…

Не слушая дальнейший лепет домоправителя (а сейчас Хуан именно лепетал, возможно впервые в жизни) мужчина поспешил спуститься на первый этаж, туда, где находились комнаты слуг.

То, что увидел Рокэ, открыв дверь в комнату Ансельмо, стало для него полнейшим шоком. Молодой кэналлиец, славившийся своим веселым нравом и ловкостью, сейчас лежал на кровати и больше напоминал жертву разъяренных огненных кошек. По всему телу были ожоги и кровоточащие раны. На тихий скрип двери Ансельмо слегка повернулся, и герцог увидел на его лице страдание, смешанное с глубокой скорбью.

- Простите, соберано, - прошептал он.

- Что случилось, Ансельмо? – Рокэ подошел к кровати парня и присел на стоявший рядом стул.

- Я не понял… - покачал головой кэналлиец. – Мы ехали по тракту… Проехали Фрамбуа… И карета взорвалась…

Герцог почувствовал, как все внутри леденеет.

- Элиса?... – его голос сорвался на шепот.

- Она была в карете… Спала…

Рокэ прикрыл глаза и почувствовал, как под веками становится влажно и горячо. Его мир обратился в прах.