Глава 25
- 4
- 0
- 0
Мерлин первым делом убедился, что Моргана дышит и её здоровью ничего не угрожает и приступил к осторожному осмотру. Иногда он поглядывал в сторону побледневшего Артура, и тихонько улыбался, видя в нём вновь мальчишку на троне – растерянного и забытого. Он смотрел на Моргану с широко раскрытыми глазами и боялся…о, как отчаянно он боялся за неё!
-Ваше величество, не мешайте мне, - попросил Мерлин, заметив, что щёки Морганы розовеют, и она вот-вот придёт в чувство. Он хотел знать, что произошло, что могло послужить причиной обморока, и хотел поговорить с ней наедине.
Артур покорился с неохотой. Он поднялся и вышел за дверь, не в силах ослушаться Мерлина, которого видел сейчас богом собственной жизни.
Этот бог умер, когда Артур вышел за дверь Совещательной Залы. На смену мальчишке пришёл король. И, словно бы уловив это, откуда-то из-за стены и колонны выскользнул Кей с бумагами. Он постоял в стороне, глядя на привалившегося к стене брата, который не был ему родным по крови, но который значил для Кея так много! Кей искренне верил в то, что поступает исключительно правильно, бережёт Артура ото всех. Кей знал, что граф Уриен Мори – ближайший друг Мелеаганта, Кей знал, что Артур с ума сходит от любви к Моргане – Кей знал едва ли не больше всех в Камелоте и ближайших землях по одной простой причине – все полагали его шутом, дураком, бременем – кем угодно!
Но сам Кей не был таким. Он научился притворяться, лгать и сходить за сумасшедшего. И наблюдать…наблюдать…
То, что не было заметно другим, то, о чём не говорили в присутствии других – становилось оружием в руках Кея. Он хотел сберечь брата и сейчас рассуждал просто: Артур любит Моргану, и чувство это сильнее того, что он чувствует к Гвиневре? Но на сердце Морганы претендует ещё Уриен и Ланселот, впрочем, последний, как оказалось, связан с королевой.
Вывод? Нужно для счастья Артура убрать Уриена с пути, открыть ему глаза на королеву! И Мерлина…непременно нужно уничтожить Мерлина, ведь он, со своей моралью не позволит Артуру быть счастливым.
Значит…нужно подставить Уриена, но тут судьба улыбнулась Кею и жестоко надругалась над Морганой. Судьба позволила Уриену подставиться, причём, за Гвиневру.
Надо воспользоваться случаем и покончить разом с Уриеном! Мгновенно, быстро, беспощадно!
Кей приблизился к Артуру с бумагами, тронул его за плечо. Король вздрогнул от неожиданности и просветлел лицом, увидев Кея.
-Я не ожидал, что это ты, - признался Артур и бешено взглянул на запертую дверь. Там сейчас решалась судьба Морганы, там, возможно, сейчас…
-Подпиши приказ, великий король, - Кей склонился с бумагами перед Артуром, и король покорно принял бумаги, пробежал их взглядом…
-Смертная казнь для Уриена? – Артур неуверенно перевернул бумаги, словно бы надеясь увидеть, что-то ещё, но там было только уже составленное решение короны о казни графа Уриена Мори. Перечислялись его титулы и вина – предательство королевской семьи.
-Да! – с жаром подтвердил Кей. – Да, это будет правосудием. Правосудием короны.
-Я не могу…- Артур обессилено уронил руки, и несколько листков из приказа вылетело на холодный каменный пол. – Я не могу, Гвиневра права. Моргана права. Все они правы! Он – хороший слуга и…
-Да, Артур, ты прав! – Кей преувеличенно слащаво закивал головой. – Конечно, он верный слуга! А главное – он ведь так любит Моргану!
Это был точный и резкий удар. Очень хорошо рассчитанный. Кей был наблюдателен по роду своей маскировки. Прикидываться, лгать и наблюдать!
Наблюдать за тем, как Артур останавливает свой взгляд на Моргане, когда к его руке жмётся Гвиневра.
Наблюдать за тем, как Артур, крадучись, выходит из своих покоев и идёт в коридоры нижней галереи, где поселилась Моргана.
Слышать приглушённые голоса:
-Моргана, прошу тебя, не сопротивляйся!
-Отпусти, умоляю. Не нужно…
И на утро – её холодный и жестокий взгляд на короля. И её насмешка. И чуть дрожащие руки, на запястье тонкий синяк.
И на утро – его довольный, смущённый и виноватый одновременно взгляд. И преувеличенная ласка.
И шаткий мир…
-Если она его любит…- Артуру было тяжело говорить, тяжело даже попытаться поверить в такую возможность. – Если она его…
-Она его любит, - Кей потянул бумаги приказа на себя, - ох, скоро будет ещё одна свадьба!
Артур не отдал бумаги. Его взгляд омертвел, губы шевельнулись в бессильном и беззвучном гневе.
-Нет! – оцепенение спало. Он вырвал бумаги из рук Кея. Завладел ими. В его руках будто бы само собой возникло перо, чернильница… быстрый росчерк, крест-накрест перечеркнувший жизнь!
Всё. Всё кончено. Уриена казнят. И Моргана, его бедная Моргана, его ласковая и нежная Моргана…
Так нельзя. Так с ней нельзя! Она не заслуживает. Он не заслуживает!
Артур моргнул и решительно захотел разорвать всё, что подписал, но его пальцы схватили только пустоту. Кей довольно ускакал.
Всё кончено. Всё кончено.
-Судьба! – Артур прикрыл глаза и привалился к стене, пытаясь вспомнить аромат, исходивший от волос Морганы в ту, проклятую и блаженную, первую их ночь. Когда Моргане нужно было обмануть и принять облик Гвиневры.
Но даже тогда Артур почувствовал неладное. Не могла Гвиневра дышать такой тьмой и пламенем, не могла так сжигать плоть поцелуями! Не могла!
***
-А Моргана рассказывала мне о тебе, - рассмеялся Мелеагант, глядя на оторопевшего Ланселота. – Да садись же, друг мой!
Ланселот, словно во сне, уселся в кресло, на самый край, чтобы при первой же возможности вскочить.
-Тебя так удивило моё появление? – допытывался Мелеагант, изучая рыцаря. – Ну? Признай, что напуган!
-Ваше вели…- Ланселот осёкся, облизнул пересохшие губы, - высочество…
-Ничего-ничего, - ободрил Мелеагант, похлопывая его по плечу, - не смущайся! Оговорка на удачу! Судьба, похоже, быть «величеством».
-Простите, - Ланселот совсем запутался и начал с самого начала. – Ваше высочество, вам нельзя здесь находиться! Артур…то есть, король Артур повелел не пускать вас в свои владения и…
-А я знаю это! – рассмеялся Мелеагант. – Послушай, я, надеюсь, что ты окажешься умным и не скажешь о моём визите сюда. О нём не знает даже Моргана. Только Мерлин.
-Но как вы пришли? – Ланселот понимал, что перед ним его враг, но скрыть восхищения не мог. – Наша охрана, наша защита…
-Полнейшее отражение вашей слабости, - пожал плечами Мелеагант, - только и всего! Вы закрылись в замке, выставили стражу, Мерлин повесил над замком магический купол, но вы не позаботились о людях, что живут в этом замке, о людях, что знают тайные ходы и выходы и имеют ключи! А между тем, именно люди, да, мой друг, именно люди и составляют ресурс. Не стены, а убеждения.
-Я не понимаю! – Ланселот положил руки на колени, выпрямился ещё больше, превратившись в напряжённую струну.
Мелеаганта, кажется, это даже обрадовало. Он любил говорить вот так – снисходя, как наставник.
-Всё просто, - охотно объяснил он, - явился Артур и возвёл защиту. Те, кто был при герцогстве Кармелида и видел моё поражение ещё, может, и понимают, почему так нужно поступить. Но крестьянские фермеры, служанки и слуги, что питаются слухами, что видели моё возвышение и для которых Артур так и не стал королём, которого так долго ждали…грубо говоря, Артур сказал, что нужно забыть о принце Мелеаганте, любимом в народе, известном, прославленном и думать о нём, как о враге. Почему нужно так думать – не объяснил.
-Ладно, - Ланселот поморщился. Он понял слова Мелеаганта не разумом, а чем-то большим, чем-то внутренним, - но зачем вы пришли?
-Уриен, - просто ответил принц. – Мерлин меня просветил по поводу вашего плана. Тяните следствие, как можете. Я узнаю о его состоянии…
-Простите, - вмешался рыцарь, - но это неразумно! Вам, так попадаться…я узнаю о его состоянии и сообщу вам, если вы позволите!
Мелеагант рассмеялся – бешено и жутко, снова похлопал Ланселота по плечу и преувеличенно ласково начал:
-Мой друг, мой бедный рыцарь…
Его голос набрал силу и утратил ласку, обернулся вкрадчивостью и заметной издёвкой:
-Я прямо сейчас узнаю, как его состояние. Вы опоздали.
Ланселот встретил взгляд Мелеаганта и выдержал, несмотря на блеснувшее в глубине его взора тёмное пламя, несмотря на змеиный страх, вползающий в душу с этим взглядом.
-Расскажи-ка, - развязно-нагло попросил Мелеагант, откидываясь на спинку кресла, - что вообще творит Артур? Как поживает Гвиневра?
При упоминании королевы щёки Ланселота покраснели. Мелеагант удовлетворённо кивнул:
-Правду говорят! Рыцарь, а ты не боишься, что король голову отрубит и тебе, и ей?
Ланселот попытался изобразить недоумение:
-О чём вы говорите?
У него вышло плохо, и он сам это понял по насмешливому, ещё более холодному взгляду принца и ответил:
-За неё боюсь.
-А за себя не боишься? – уточнил принц де Горр и кивнул, - похвально, похвально! Очень даже…не ожидал, признаю!
-Ваше высочество, - Ланселот понизил голос до шёпота, - почему Артур так взъелся на Уриена? Он ведь не мог совершить того, в чём его обвиняют! Так почему…
Мелеагант с трудом держал улыбку, поражённый трогательной верой рыцаря в графа Уриена, при условии того, что сам Мелеагант знал правду. Но разочаровывать такой светлый, полный истинной надежды взгляд ему показалось невозможной жестокостью, и принц согласился:
-Конечно, не мог. Наговор всё!
Ланселот с облегчением выдохнул – если принц де Горр говорит, что не было, значит, действительно Уриен не виновен. Гвиневра и Лея обязаны графу, Моргана того любит, Мерлин…ну, допустим, это Мерлин, у него на всё сто причин и десять загадок. А верил ли кто-то в невиновность Уриена, как верил в неё Ланселот? Верил просто так. Не будучи обязанным графу ничем?
-А почему взъелся…- Мелеагант поморщился, словно бы сгибаемый болью внутреннего чувства, - он Моргану любит.
-Конечно же – любит! – Ланселот даже ухмыльнулся от неожиданности, - конечно, она ведь его сестра!
-Ты не понял, - Мелеагант отшвырнул в раздражении один из попавшихся ему под руку свитков, - он её не как сестру любит. И сам признать того не может. В результате – терзает всех.
Ланселот замер, не в силах осмыслить услышанное. Подобный вывод казался рыцарю невозможным и недопустимым.
-Я не…так не бывает! – не выдержал он и взглянул на Мелеаганта, будто бы впервые увидел его. – Это невозможно. Это мерзко, это…
-Правда, - мрачно признал Мелеагант. – И бывает ещё не то. Бывает, что рыцарь короля, верный рыцарь, заметь, сначала служит короне, затем становится любовником королевы, а по итогу…знаешь, что бывает в итоге? Участвует в перевороте против короля!
-Вы безумны…- прошептал Ланселот, поднимаясь из кресла, - вы безумны, безумны!
-По-другому тебе не выжить, - Мелеагант усмехнулся, тоже поднимаясь. – На что ты готов ради Гвиневры? Ей ведь тоже…Артуру она надоест, Артур избавится от неё. Готов к этому?
-Как это…- Ланселот чувствовал, что увязает в паутине бесчисленных интриг и провокаций, попадает куда-то, где всегда будет чужим и будет покорен чужой воле. – Я не понимаю. Пожалуйста, прекратите!
-готов дать ей умереть? – Мелеагант с лёгкостью отшвырнул кресло, стоящее на пути, и приблизился к Ланселоту. – Готов?
Ланселоту мысль о потере любимой была невыносима. Разумеется, он мог пойти сейчас на всё! Для Гвиневры, для её жизни.
Что-то подкосило его, толкнуло в спину и почти бросило перед Мелеагантом на колени.
-Что я должен делать? – Ланселот не осознавал, что говорит, и что ему отвечают. Мысли проходили сквозь его душу, сшивали с реальностью будущего предательства и он покорялся. Он согласился. Он со всем согласился.
И тогда холодная рука помогла ему подняться.
***
Лилиан осторожно опустилась на колени перед бессознательным телом Уриена Мори и вытерла холодным раствором его горячий лоб.
-Бедный граф, - прошептала она, не удержалась и тонкая слеза скатилась по её щеке.
Лилиан не могла сказать, как она относится к Уриену. С одной стороны – она была рада, что у Мелеаганта есть друг, что дружба эта вышла за грань обычного отношения принца де Горра к окружающим, но с другой…
Моргана знала Уриена влюблённым в неё, Артур – как рыцаря. А вот Лилиан, обитавшая в замке Мелеаганта и знавшая графа хоть и меньше принца, но больше феи и короля, слышала и угадывала его другим.
Лилиан знала Уриена как жестокого воителя, но это было объяснимым…если бы не один маленький факт. На войне, по мнению Лилиан, можно было иногда выбирать, можно было спасаться, можно было…
Жестокость же следовала за Уриеном. Лилиан слышала, что он нередко сжигал целые поселения бунтовщиком, не разбирая больных и здоровых, женщин ли…детей. Не щадил, не ценил – никак!
Рискуя жизнью на войне, Мори проживал полную впечатлений жизнь. Вкус вин и блюд, женщины и игры стали для него рутинностью очень быстро. И он искал ощущения острее и ярче, с каждым разом уходил всё глубже в преисподнюю по собственным ступеням.
-Он хочет дойти до крайней степени безумства! – не выдержал как-то Мелеагант, когда ему донесли о том, что Уриен, изрядно напившись огненной воды, пристал к какой-то женщине, требуя, чтобы она немедленно отдала ему свой кровь. Женщина, к несчастью, оказалась не обычной прохожей, которой можно было бросить кошель и забыть. Нет, этой несчастной была одна из внебрачных дочерей барона Норле – известному любителю скандалов.
-Не понимаю я его! – признала Лилиан, собирая свою корзинку, чтобы отправиться вместе с Мелеагантом к заточённому в деревенской церкви Уриену. – Зачем он…
-Он хочет дойти до края жизни, изведать все наслаждения, чтобы там, на поле битвы, было что вспомнить. Не страшно умирать, зная, что ты уже был в аду в мирной жизни. Не страшно умирать…Лилиан! Ты даже не представляешь, что было в последней битве с Уриеном, что он видел, ты не представляешь…
Мелеагант не стал пояснять и лишь хмуро заторопился.
-Бедный граф, - Лилиан обтёрла грудь Уриену охлаждающей мазью. Она заметила огромный фиолетовый синяк…били? Или сам упал? Ну да…
Лилиан проникла тайком вместе с Мелеагантом в замок, напросилась ему в помощники сама. Мелеагант подумал, боролся сам с собою, но, в итоге, всё же решил, что помощь травницы ему нужна – ведь он понятия не имел, что сделали с Уриеном. В его мыслях скользили страшные образы пыток и избиений, и он пытался гнать прочь всё дурное, но это не помогало!
-Уриен, вы меня слышите? – спросила Лилиан, надеясь, что он не услышит её.
Он и не услышал. Бессознательный, жестокий завоеватель и безумец, друг Мелеаганта и храбрый воин, лежал и не чувствовал ничего в сознательном мире.
-Мы спасём вас, - сердце Лилиан заходилось от жалости к нему и в страхе перед ним. – Уриен, мы спасём вас! Мелеагант уже…
Она не договорила, дёрнулась от ужаса… Уриен, услышав имя Мелеаганта, словно бы попытался очнуться, а Лилиан этого совсем не ожидала.Девушка резко вздрогнула и толкнула локтём одну из баночек со снадобьем для заживления. Баночка с громким треском упала, но, к счастью и облегчению Лилиан, не разбилась. Зато малоаппетитная зеленоватая пастообразная субстанция вылилась на пол.
-Чёрт! Проклятие! – Лилиан обернулась – не слышал ли кто. – Я должна уйти, Уриен! Немедленно. Не волнуйтесь, граф! Не волнуйтесь…
Она судорожно поднялась, забросила в корзинки несколько баночек, собрала всё, что использовала для облегчения боли графа Уриена, но не смогла собрать растёкшуюся пасту. Травница оторвала кусок от подола платья, чтобы вытереть, и большую часть собрала, когда померещились ей шаги на лестницы.
Опрометью, испуганной жизнью, Лилиан метнулась к углу камеры, прошептала Уриену ещё раз, что всё будет хорошо и растворилась в темноте…
***
-Ну? – Мерлин хмуро взглянул на Моргану. – Рассказывать будешь, голубушка наша? Переполошила Ланселота, напугала Артура…меня, порядком…
-Оставь меня, друид! – замогильным голосом отозвалась фея и снова устало прикрыла глаза. – Плохо мне. Я…вижу, чего не должна видеть.
-Я тоже вижу то, чего не должен видеть! – обозлился Мерлин. Теперь, когда опасность миновала, он превращал свой страх в агрессивную политику неосознанно, он перепугался и не мог совладать с собой. Его руки всё ещё тряслись. – Я вижу, к примеру, молодую сильную женщину, которая может справиться со всем в своей жизни, но убивается…
-Оставь меня, друид! – чужим голосом повторила Моргана и прикрыла глаза рукой. – Слишком светло. Слишком…
Дверь распахнулась так резко, что друид вздрогнул и машинально сплёл боевое заклинание в пальцах, готовый к неведомой опасности, но опасность имела лицо Артура и выглядела слишком взъерошенной, слишком безумной.
-Чума на оба ваши дома! – плюнул Мерлин.
Моргана даже не дёрнулась – либо предвидела, либо ей было всё равно. Друид поставил бы на второе…
-Мерлин, что с Морганой? – заорал Артур. – Ты не говоришь мне ни слова, а я не могу…
-Ты можешь не орать так громко? – перебила означенная Моргана, отнимая руку от лица. – Артур, ну что ж такое-то?
Артур разом растерял всю нервность и в один миг оказался подле скамьи, где лежала Моргана. Король опустился на колени, сжал её руку, приложился к ней губами…фея брезгливо отдёрнула было ладонь, но король не позволил, ткнувшись в неё лбом.
-Как ты? – спросил он, так тихо и нежно, что Мерлин передумал бить Артура посохом по голове, к чему немного примерялся в последние секунды.
-Плохо, - повторила Моргана и безотчётно взъерошила другой рукой волосы Артура. – Я видела сына…
Артур прикрыл глаза, наслаждаясь её прикосновением, и фраза Морганы не сразу дошла до него. Зато Мерлину, обладающему рассудком трезвого обитателя замка, фраза резанула душу.
-Как? Кого? Мордреда? – он засыпал фею вопросами, но она только продолжала лежать, продолжала безотчётно гладить Артура по голове и думала.
-Сумасшедший дом…- прошипел Мерлин про себя.
-Он красив? – спросил Артур с придыханием. – Мордред…
-Красив, - ответила она и отняла руки от Артура. – Очень красив.
-Значит, пошёл в тебя! – король вообще перестал замечать Мерлина и весь мир исчез для него. только Моргана осталась. – А он умён?
-Артур, он ведь ещё и твой сын! – напомнил друид, отвечая на вопрос короля, - что за вопрос?
Моргана, не открывая глаз, улыбнулась, но её улыбка стала скорбной.
-Ваше величество! – голос Леи оживил Моргану. Она распахнула глаза, напряжённо вслушиваясь. – Ваша жена к вам!
Моргана слегка повернула голову набок и встретилась с взглядом Артура. О, многое она прочла в нём! Он, радостный когда-то от прибытия дочери Кармелида, сейчас, казалось, её почти ненавидит.
Моргана поднялась со скамьи, чтобы скрыться от его взгляда и приветствовать Гвиневру должным образом.
-Сестра! – одновременно выкрикнули Моргана и Гвиневра, что побледневшая уже торопилась по зале.
Лицо Леи исказил тёмный ужас и бесконечность страдания. Мерлин одарил её сочувственным взглядом, но ничего не сказал.
-Как ты? – всполошилась королева, оглядывая Моргану. – Всё из-за работы! Ты слишком много…
-Всё в порядке, - вяло отмахнулась фея. – Обморок, только и всего.
-Мерлин обещал, что её здоровью ничего не угрожает, - ледяным тоном подвёл итог Артур, уже поднявшийся с пола.
Гвиневра, входя, видела его на коленях у скамьи Морганы, она догадывалась по лицу мужа, что он пережил много испуга за неё, но даже сейчас, чувствуя своё превосходство, которое дарует знание какой-то тайны, Гвиневра не могла взглянуть ему в глаза. она боялась, мучительно боялась, что он прочтёт в её глазах про то, что они хотят освободить Уриена, про то, что сама Гвиневра не любит его…прочтёт всё!
А он и мог бы прочесть. Мог бы, если бы хотел.
-Это прекрасно, но как ты напугала нас! – Гвиневра кивнула Моргане, отчаянно ища точки на ней, чтобы не смотреть на Артура.
И тут произошёл самый настоящий удар.
Вошёл Гавейн – с перекошенным от ярости лицом. Он волочил за локоть Кея.
-Артур! – позвал Гавейн, останавливаясь в дверях, где уже собирались придворные, привлечённые необычностью сцены. – Артур, это правда?
-Что именно? – раздражённо откликнулся король, переводя взгляд на верного рыцаря.
-Ты подписал приказ о казни Уриена? – выпалил он, надеясь на то, что Артур сейчас возразит ему, скажет, что всё шутка, что документы, отобранные Гавейном у Кея – подделка, что это шутка…
Звенящая тишина наступила в зале. Моргана оцепенела, сдавленная известием. Ей перестало хватать воздуха, затрясло всё её тело. Она попыталась закричать, попыталась умолять, но чернота давила её. Лея придержала Моргану, помогая ей устоять. Мерлин выступил первым:
-Ваше величество, но следствие…
-Я ваше следствие! – рявкнул Артур. – Я ваше следствие, ваш закон! Меня выбрал меч моего отца! Я казню Уриена как предателя! Бесполезно заступаться! Ясно вам?
-Ты забываешься, сын Пендрагона! – Мерлина взбесило происходящее до крайней степени. – ты забываешься! Ты ослеп от своей ревности, ты, самый настоящий…
Узнать, кто он самый настоящий Артур не смог. Гвиневру метнуло к Артуру невидимой силой бешенства. Она подлетела к нему взбешённой фурией и отвесила ему такую звонкую оплеуху, что у Артура зазвенело в ушах.
Кей, стоя на коленях, рядом с Гавейном, залихватски присвистнул. Гавейн попытался было сделать шаг, но чьи-то руки из толпы рыцарей удержали его. в самом деле – было неясно, на чью сторону вставать.
Гвиневра отошла от Артура, тяжело дыша. Процедила сквозь зубы:
-Меч поторопился с выбором! Ему нужно было выбрать Мелеаганта!
Лея аж присела от неожиданности, а на Артура страшно было посмотреть. Ярость стала его лицом, он перехватил Гвиневру за руки, грубо, как умел, оставляя синяки на нежной кожи и заорал ей прямо в лицо:
-Неблагодарная тварь! Я избавил тебя от Мелеаганта, а ты…
-Артур! – Мерлин отшвырнул Артура от Гвиневры и жестом велел Лее увести её. оцепеневая от ужаса, Лея взяла за руки Гвиневру и попыталась вывести её. Гвиневра топнула ногой:
-Я королева! Я хочу участвовать в обсуждении судьбы своих поданных!
-Ваше величество, - подал голос Эжон, - я думаю, будет лучше собрать совет, вызвать Уриена…
-Это бунт, это измена! – свистящим шёпотом сообщил Артур, впиваясь в Эжона взглядом, - вы хотите последовать за Уриеном?
Эжон не хотел. Промямлив что-то, что он не это имел в виду и вообще, Уриен ему никогда не нравился, Эжон скрылся в толпе.
Придворные загалдели. Артур обвёл всех мутным взглядом и громыхнул:
-Я король Камелота. Меня выбрал меч моего отца. Я решаю судьбы своих рыцарей. Уриен Мори…что ж…приведи его, Гавейн! Живо!
***
На Моргану было страшно смотреть. Она почти безжизненно висела в руках Мерлина, который поддерживал её и успевал сверлить взглядом мрачно-торжественного Артура. Гавейн умчался за графом. Кей также сидел на полу, притихнув, ожидая развязки. Гвиневра сверлила взглядом пол, но всем видом выражала твёрдую решимость идти до конца. Лея металась взглядом между Гвиневрой и Морганой и, казалось, хотела провалиться на месте.
-Артур…- начал Мерлин мягко, - мы все погорячились…
-Сейчас вам будет суд, - пообещал Артур спокойным голосом, и от этого спокойствия стало ещё более жутко.
Ждать пришлось не больше пяти минут, но омертвелым и оцепенелым придворным, где каждый не знал, как быть, минуты казались годами. Для Морганы минуты эти прошли и вовсе как вечность.
Наконец, Гавейн ввёл Уриена Мори в залу, стараясь не глядеть на него.
Трудно было сказать, что граф вёл себя недостойно или боялся. Нет, он чуть заметно улыбался, когда оглядывал собравшихся. Он был полон достоинства, хоть и слаб. Заточение пока ещё не сломало его духа.
-Граф Уриен Мори, – со смешком представил Артур. – Моё почтение!
Моргана поднялась в свой рост, бросила быстрый взгляд на графа и отвернулась, чтобы спрятать слёзы.
-Ваше величество, - рыцарь почтительно приветствовал короля, - счастлив, что не забыт!
-Граф, тут мой двор…- Артур усмехнулся ещё раз, обвёл взглядом собравшихся, - мой советник, моя…жена и моя сестра…
Не наградив отдельным взглядом Мерлина или Гвиневру, Артур словно бы вложил все свои чувства во взгляд к Моргане. Она почувствовала его, не глядя, сжалась, Мерлин обнял её за плечи и что-то прошептал ей на ухо.
-Все, одним словом, - продолжал Артур, - настаивают на том, что следствия не было, и я не могу решать вашу участь так, как считаю нужным.
-Выходит, - отозвался Уриен, не помрачнев даже взглядом, - что ваш двор, ваш советник, ваша…жена и ваша сестра…
Уриен абсолютно точно повторил и тон короля, и взгляды, чем приблизил участь свою.
-Все, одним словом, - продолжал граф, - ошибаются.
-Вы знаете, в чём вас обвиняют? – спросил Артур холодно.
-Да, ваше величество, я знаю, в чём меня обвиняют, - просто ответил Мори.
-И вы считаете, что вас оговаривают? – усмехнулся король.
-Почему же? – Граф вскинулся, готовый нести ответственность за свои деяния. – Я признаю. Я виновен. Во всём виновен.
-Нет! – закричала Моргана, а вернее даже взвыла, от боли, причинённой словами графа. – Нет!
Мерлин сгрёб вырывающуюся фею в охапку:
-Моргана!
Артур наблюдал за её метаниями и чувствовал, как приближается момент триумфа. Он снова вспомнил запах её волос, и шёлк кожи…совсем скоро она вернётся к нему. Навсегда. Полностью!
-Нет! – закричала Гвиневра в тон Моргане, и качнулась, как тоненький стебелёк на ветру. Гавейн перехватил королеву. – Граф Уриен спас меня от…
Она замялась, задыхаясь от слов, что должна была сказать, но граф оборвал её:
-От блуждания по тёмным коридорам? Право, моя королева, перестаньте! Это такие пустяки. Не стоит и говорить. Не стоит!
-Молчи, - прошипела Лея на ухо Гвиневре, когда она снова попыталась, - молчи, видимо, он знает, что делает!
-Нет…- прошептала Моргана, чуть не сползая на пол и держась только усилием Мерлина.
-Моргана, - позвал граф, - я был нечестен с вами. Я любил вас, признаю. Но я зашёл слишком далеко в своей мести герцогу Кармелиду по делам давнего прошлого! Простите меня, Моргана, я…
-Это очень трогательно! – с вызовом вступил Артур. – Ну что, Мерлин? Ну что, дорогие рыцари?
Мерлин отвернулся. Он понимал – есть признание – есть казнь. Моргана обессилела. Она понимала, она понимала всё, что хотел сделать Артур и осознание того, что делает он это из-за неё, для неё убивало её ещё сильнее.
-Господа и дамы, - призвал Артур, - расходитесь! Граф, вас казнят как благородного человека, я вам обещаю. Ваши поместья…вы можете передать в дар Моргане.
-О, я, пожалуй, так и поступлю, - кивнул Уриен, - я виновен.
-Виновен, - процедил Артур. – Лея, отведи мою дорогую жену к себе. Она совсем не здорова! Кажется, у неё истерика? Я загляну к тебе, любимая!
Артур издевательски поцеловал Гвиневру в лоб, провёл, не церемонясь, по щеке её пальцами и тихо, чтобы не услышал никто, добавил:
-Ты ведь очень виновна в своих обвинениях! Ты будешь ласкова со мной, чтобы я тебя простил. Я не хочу, чтобы наш брак страдал из-за графа, о котором ты, глупышка, завтра и не вспомнишь.
Только вмешательство Леи спасло Артура от пощёчины, но он, заметив её дёрнувшееся тело, будто бы даже обрадовался…
Мерлин сверлил взглядом Артура.
-Осуждаешь? – спросил он, вздохнув. – Как жаль! А ведь ты был моим верным соратником.
-Я был соратником короля, - прошипел Мерлин. – А теперь я узник короны!
-Не забывай о том, что корону носят, - попросил Артур. – Сестра?
Моргана с ненавистью впилась взглядом в брата.
-Думаешь, я не знаю, почему ты так поступил с ним? – спросила она, и голос её дрожал и звенел в стенах опустелой залы. – Думаешь, я глупа и слепа?
-Нет, - Артур улыбнулся ей, отнял Моргану от рук друида и заключил в сильные объятия, не позволяя ей вырваться. Прикрыл глаза, вдохнул аромат её волос, - ты очень умна, Моргана, и очень красива.
-Артур, отпусти её! – воззвал к голосу разума Мерлин. – она задохнётся! И ребёнок!
Артур слегка разжал объятия и Моргана, почуяв свободу, плюнула ему в лицо.
-Ты ведь сестра короля! – усмехнулся Артур, вытирая лицо рукавом, - разве так можно?
Он положил ей руку на живот, затем сам опустился на колени так, чтобы голова его была на уровне её живота, прижался к нему ухом…слушал.
-Это наше будущее, Моргана!
-Это мой сын, - прошептала она, цепенея снова. Безотчётно впилась пальцами в волосы Артура. Причиняя ему боль, но он только поморщился и не отпустил.
-Это мой будущий король…- возразил Артур. – Он будет любить меня. И тебя. Он создаст нас.
«И я умру, чтобы он жил. И чтобы жила его мать», - подумал Мерлин и, желая спасти Моргану, позвал:
-Ваше величество, Моргана нуждается в отдыхе!
Артур выпустил сестру с неохотой, пообещав ей напоследок:
-Я загляну вечером, Моргана! Принести тебе что-нибудь?
Она не ответила, одарила брата ненавистным взором, и Мерлин порадовался, что она не умеет взглядом обращать людей в камень.