Глава 13

-Ваше величество, - Мерлин склонился перед королём, впервые поймав себя на мысли, что чувствует себя не только невольником создавшегося положения, но и предателем. По-хорошему, рассказать бы Артуру про Гвиневру правду, ударить бы его посохом, да и дело с концом! Но нет, друид чувствует, что сила уже не та в его руках, что нет столько власти у него над королём, что не пройдёт больше физическая расправа…

Надо бы хорьков поискать. Штук восемь. Да к нему в спальню забросить. Пусть радуется жизни.

-Ваше величество, королева действительно больна, - докладывает Мерлин, пытаясь не обращать внимания на полуголую танцовщицу, забившуюся в угол залы при его появлении. – У неё…malum matrimonium*.

-Что? – Артур вскочил так стремительно, что кубок с приторным фруктовым вином, покоившийся на его коленях, с громким стуком упал на пол, скатился по ступеням, что вели к престолу и затих у ног друида. – Что ты сказал, друид? Она должна жить!

-Будет, - пообещал Мерлин, прикидывая, что сейчас вот Артур на достаточно близком расстоянии, чтобы ударить его. – Будет, ваше величество!

-Это заразно? – пискнул Кей из противоположного танцовщице угла, который с недавних пор обзавёлся привычкой видеть всегда и во всём опасность. – Мы все умрём, да?

-Ты не умрёшь, Кей! – рявкнул Гавейн, вытаскивая полоумного братца короля из угла. – Или умрёшь, а? Мерлин, это заразно?

-Все умрут, - пожал плечами Мерлин, - но это незаразно, нет. Она будет в порядке. Просто…эм…организм королевы привык к климатическим условиям герцогства Кармелида, и сейчас, попав сюда, она не может привыкнуть к тому, что здесь теплее.

-Чего? – Артур явно не понимал слов Мерлина, хотя и пытался понять изо всех сил. – Так сколько она здесь живёт! Почему сейчас?

-Вот именно! – со значением поднял палец Кей, выезжая на спине Гавейна из угла, - вот именно, Артур! Почему сейчас?

-Э…- Мерлин замешкался. Он не был мастером лжи. – Дело в том, что Гвиневра простудилась немного, и это спровоцировало организм, подтолкнуло его к слабости.

Лея, стоявшая за Мерлином, поперхнулась словами, услышав откровенный бред, но смогла сдержаться.

-Она, правда, выживет, Мерлин? – Артур подошёл к друиду, как прежде, по-мальчишески, вцепился в край его рукава, взглянул с мольбою, - ты можешь обещать мне это?

-Да! – Мерлин кашлянул. – Покой, тёплые постели, фрукты, травяные настойки и она станет прежней.

-Она будет весела, как прежде? – с надеждой продолжал король, который внезапно связал причину недуга Гвиневры с её холодностью и понял, что объяснение более чем устраивает его.

-Полагаю, что да, - кивнул друид.

-Я должен навестить её! – глаза Артура полыхнули пламенем.

-Не сейчас, ваше величество. Я прошу вас! – друид пытался вложить в голос всю доступную ему власть, чтобы не допустить Артура к жене. – Я дал ей сонный отвар, пусть поспит. Сон нужен ей. Навестите её завтра, прошу вас.

-Ох, Мерлин! – Артур растроганно обнял друида и тут же отшатнулся от него, словно бы вспомнил что-то. Снова метание во взгляде, едва-едва знакомое пламя утеровского упрямства…Мерлин прищурился, пытаясь проникнуть в мысли своего протеже и понял вдруг, что не может. Причина обнаружилась быстро – на шее Артура висела золотая цепь с фигурным изображением ящерицы в короне…не иначе – подарок Морганы, которая по какой-то причине решила, что друид не должен проникать в мысли короля. Сделала она это из ревности, исходя из лучших ли побуждений или из злобных – сказать было сложно. От цепи несло едва уловимым ароматом магии, чуть сладковатым, чуть пряным. Моргана! Проклятая Моргана!

-Простите, это я-то…проклятая? – недовольный голос феи эхом зазвучал в голове Мерлина. Он вздрогнул от неожиданности, забыв напрочь о том, что Моргана всегда слышит, когда о ней слишком громко и яростно думают.

-К слову пришлось, - мысленно отозвался друид, пытаясь оставаться здесь, с Артуром.

-Ах, к слову! – ехидный смешок её совпал с холодным взглядом Артура и его фразой:

-Благодарю вас, Мерлин. Вы можете идти.

-Прости, Моргана, просто здесь такое творится…- и уже вслух, - я к вашим услугам, ваше величество.

-Всё очень плохо? – в голосе Морганы едва заметная заинтересованность, в шаге Мерлина к дверям – настороженность, он чувствует, что Артур враждебно наблюдает за ним.

-И даже хуже. Кармелид объявился, пытался избить Гвиневру…она получила. И Лея, что пыталась защитить её – тоже. Обе в порядке!

-Что? Кармелид совсем потерял и страх, и совесть, и самосохранность? Что он о себе думает? Да как он посмел, да я из него…да я из него суп сварю! – Моргана не на шутку разозлилась. – Я его четвертую, выпотрошу…

-Уриен его вышвырнул…в стену, - улыбнулся Мерлин, хотя ситуация не подходила под улыбку. – И пообещал хранить секрет. Я – случайный свидетель.

-Уриен? – Моргана даже охрипла на полуслове от удивления. – Уриен? Тот самый, что…

-Тот самый, - кивнул Мерлин, зная, что она не видит его. – А Артур довёл Гвиневру. Не знаю, что у них вышло, но она, как, оказалось, была беременна. Ни Артур, ни Гвиневра об этом не знали. У нас мог быть наследник короны…

-Напомни мне убить Артура, - мрачно попросила Моргана, крепко выругавшись.

-И снова, чтобы скрыть всё от двора, мне пришлось прибегнуть к помощи тех, кто был рядом. Лея и Уриен знают, что у Гвиневры был выкидыш. Ещё ты, я…и никто. Этому…светловолосому не говори.

-Уриен? Опять он? – удивлению Морганы не было предела. – Напомни мне его отблагодарить.

-Он сам напомнит, полагаю, - Мерлин вошёл в свою комнатку. Он занимал самое маленькое помещение в замке. Рядом с библиотекой. Здесь всегда было много книг, пыли, непонятных жужжащих котелков и серебряных огоньков. – У вас что?

-Не знаю, то ли убить Ланселота, то ли оставить – помучиться жизнью. Раздражает страшно. Но он и милым, быть может тоже. Иногда даже весело. Но в основном…

-Так! мне неинтересно, что у вас там за игрища. Что по делу? Монтгомери?

-Тянули время…по чьему-то приказу, похоже. Когда мы хотели уехать, оказалось, что они готовы были бы нас и убить, лишь бы не отпускать. Виконт Монтгомери спас нас…потому что этот идиот рассказал, что я беременна.

-Что за…- Мерлин заглянул в один из котелков, вдохнул зеленоватый дым и закашлялся. – Полный бред! Я ничего не понял.

-Расскажу подробно, если вернусь, - пообещала Моргана.

-Де Горр? Письмо передала?

Моргана сделала заметную паузу, вспомнив, как из темноты вышла фигура, как рука Мелеганта коснулась её, как пришлось ей пережить не самый приятный разговор после побега от Монтгомери, и всё же она ответила…

-Да.

-И? что он сказал?

-О, много чего! Вот послушай, что он сказал о тебе…

-Не надо.

-Нет, ты послушай! – потребовала Моргана и под рассеянное мычание Мерлина, изучающего содержимое кувшина начала высказывать…частично от себя всё, что думала о Мерлине, отправившего её в отвратительную поездку, в отвратительной компании, не сумевшего уберечь королеву, её служанку…

Ярость Морганы превратилась в устало-привычный поток оскорблений. Мерлина это мало занимало, он проверял, готово ли средство для Гвиневры, для восстановления потерянной ею крови и жизненной силы.

А Моргана как-то резко вдруг оборвала разговор, закашлялась, и вернулась к своему спутнику, который тоже увлечённо что-то рассказывал ей, не замечая её ментального отсутствия в течение нескольких минут.

И Мерлин, и Моргана утаили достаточно много друг от друга. Мерлин утаил, что потерял положение Артура по непонятной лично ему причине, а Моргана скрыла не только содержание разговора с Мелегантом, но и то, что Ланселот, в общем-то, её уже почти не раздражал. Она смирилась с ним и как-то даже привыкла…

malum matrimonium* - неудачный брак.

***

-Почему ты так бережёшь его от встречи со мной? – спросил Мелегант, глядя на погружённого в магический сон Ланселота. – В прошлый раз он отправился за хворостом, в этот – ты усыпила его. Дорожишь его жизнью?

Моргана обещала себе, что не станет вздрагивать перед Мелегантом, позволяя ему увидеть свой страх перед ним, обнажить свою слабость. Но не смогла. При первых звуках его голоса – вздрогнула. Испугалась, и, как это часто за нею было, сама начала вести себя развязно.

-Понимаешь, - притворно вздохнула она, нежно поглаживая спящего рыцаря по щеке, - я ведь беременная. У меня просыпаются материнские инстинкты. Вот…забочусь.

-Прекрасно, - с отвращением фыркнул принц де Горр, - бросай гадость, нужно поговорить.

-Брошу – проснётся, - пожала плечами Моргана. – Хочешь говорить – присаживайся.

Мелегант не колебался. С иронией взглянув на неё и Ланселота, он легко сел на самого рыцаря. Тот не проснулся. Тоненько и странно вздохнул и не проснулся.

-Ну и манеры, - вздохнула Моргана.

-Никак не хуже тех, которыми обладают послы, что бегут от почтенных кровей, - рассмеялся Мелегант, и сердце Морганы облилось кровью. Она обожала его смех.

-Они хотели нас убить! – возмутилась фея.

-И ни за что не сделали бы этого, - отозвался Мелегант лениво. – Припугнули бы – да. Но убивать…нет, его, может быть и да. Тебя - нет. А сейчас – вы своим побегом дали нам шанс развязать войну против Артура.

-Нам? – переспросила Моргана.

-Не притворяйся, - поморщился Мелегант. – Не делай вид, что верила в святость и верность Монтгомери.

-Почему ты не захотел меня видеть? – тихо спросила Моргана, не замечая уже, что продолжает поглаживать Ланселота по волосам. – Почему?

Мелегант серьёзно взглянул на неё. Его глаза полыхнули незнакомым прежде фее огоньком красноватого триумфа.

-Моргана, я не хочу твоего появления в моём замке, - честно ответил он. – С тобой было…неплохо, забавно, интересно, но у нас разные дороги. Ты всегда знала это. Ты осталась с братом. Ты носишь его ребёнка…ты выполняешь его поручения, бегаешь по всем землям Камелота, словно верная его тень. А я? Ты клялась в любви мне, в преданности…

-Я и сейчас! – Моргана хотела было сорваться с места, броситься к Мелеганту, но голова рыцаря не позволила ей этого сделать. Фея чертыхнулась.

-Хватит, - спокойно оборвал Мелегант. – Я помогу, если придётся. Я не позволю тебе умереть по своей воле, в своих землях или землях моих союзников. Но ты не на той стороне, Моргана! Уже не

на той. Я благодарен тебе за всё, но ты запуталась в своих интригах и чувствах. Мне этого не нужно.

Мелегант поднялся – легко и быстро с тела рыцаря, которого использовал в качестве кресла для себя, сделал несколько шагов вперёд, оставляя позади себя рухнувший мир в сердце Морганы.

Но она держалась.

-Что передать друиду на его письмо? – спросила она, радуясь, что в темноте никто не увидит её слёз.

-Чтобы он шёл к дьяволу, - спокойно отозвался Мелегант. Темнота сгустилась…хлопнула.

***

-Я тебе говорил, что друид хочет забрать всю власть себе? – Кей ликовал. Торжествовал. Он получил сегодня подтверждение давнего предположения и уже предчувствовал, как похвалит его Кармелид за бдительность.

-Молчи, Кей! – устало бросил Артур, скрывая голову руками. – Мне больно видеть этот мир. Он полон предательства.

-Ну, братец…- Кей скользнул к королю, прижался носом к его плечу и обнял Артура за шею. – Я с тобою. Я верю тебе. И Моргана. И Гвиневра, ну…если выживет, конечно.

Артур обжёгся словами Кея, резко высвободился из его объятий и проревел:

-Ты что говоришь, Кей? Молчать!

-А я что…- он опасливо отшатнулся назад и от удивления сел на пол, с обидой глядя на Артура. – Я просто…наблюдаю…

-Наблюдаешь? – глаза короля налились кровью. Пендрагон проявил себя в полной ярости, как проявлял себя и раньше в чужом лице и чужом имени. – Наблюдаешь…

-Да, - плаксиво заговорил Кей, ёрзая на полу, - да! Гвиневра же молода? Молода! Красива? Красива. Здоровая была? Да. А тут…сам посуди, братец…

И Кей замолчал. Артур, ожидающий продолжения, в ярости швырнул в стену кресло и деревянная резьба, и узорность разрушились от удара о камень.

Странное дело, это успокоило Артура. Он, тяжело дыша, обернулся к сидящему на полу и выжидающему реакции, братцу.

-Ну?

-Что «ну»? – Кей хлопал глазками, глядя на Артура и выражая всем своим видом искреннее недоумение.

-Что ты знаешь?

-Я только предполагаю, - Кей поднялся. Раскланялся перед воображаемыми слугами.

-Чего ты предполагаешь? – Артур не сводил взгляда с него, умоляя его про себя молчать и говорить одновременно.

Кей раскланялся в последний раз, повернулся к брату всем своим телом и тоном глашатая, вопросил:

-А не травят ли нашу с тобой Гвиневру?

***

Ланселот проснулся к рассвету. Он проснулся и обалдел от двух обстоятельств: первое – он уснул и совершенно не помнил, как. Второе – его голова покоилась на коленях Морганы, которая сама дремала сидя.

Медленно осознав эти два обстоятельства, Ланселот принялся мысленно ругать себя за то, что уснул, оставил Моргану без защиты, причинил ей столько неудобств. Он совершенно точно помнил, что пил фландрийское вино – привкус песка всё ещё был во рту, жёг, хотелось пить, но что было дальше, он не помнил. Как он заставил себя лечь на колени Морганы, почему та не превратила его в барана – Ланселот не понимал.

В данный момент им владели два желания – вода и получить как можно больше наказания за свою оплошность и поведение.

Он зашевелился, поднялся с травы, заметив, что у Морганы в её полусне, удивительно несчастное лицо застывшими дорожками высохших слёз. Господи, она плакала! Неужели из-за того, что он, Ланселот, уснул у неё на коленях? Бедная женщина не могла пошевелиться всю ночь…

-Ланселот, тебе нет прощения, ты будешь гореть в аду, - рыцарь тихо прошипел эту фразу сквозь зубы и услышал в ответ ехидное:

-О, это я тебе обещаю. – Моргана распахнула глаза, поёжилась от утреннего холода и взглянула на рыцаря.

-Моргана, - Ланселот смущённо отодвинулся от неё, - прости, пожалуйста. Я совсем ничего не помню. Я проснулся…лёжа у тебя…вас на коленях и…

-Ты что, идиот? – лениво поинтересовалась Моргана, поднимаясь с травы, - спать у меня на коленях! А не много ли ты возомнил о себе, шевалье? Спьяну показалось! Молиться надо крепче и вина не пить!

-Но…- Ланселот растерянно оглянулся на неё, не зная, что делать и как быть.

-Я есть хочу, - Моргана капризно надула губы. – Ты же рыцарь – поди, и убей кого-нибудь!

-Ты же не ешь мяса? – Ланселот никак не мог прийти в себя от одного обстоятельства, а Моргана уже сбивала его с ног другим. – Давай я лучше наберу грибов, листьев каких-нибудь…травы? Ягод?

-Крапивы, - прошипела Моргана. – Я не ем. Ты-то ешь! Мне полуголодный пьянствующий рыцарь не нужен, знаешь ли!

-Главное, вам питаться, - упрямствовал Ланселот. – Ты беременная. Тебе нужно хорошо есть, не нервничать…

-Интересно, как это «не нервничать»? – мечтательно протянула Моргана. – Ланселот, ты почему ещё здесь? Уже бы вернулся!

Перепуганный рыцарь с раскалывающейся от головной боли, нанесённой фландрийским вином, умчался в сторону ближайшей лесной тропинки. Конечно, Моргане ничего не стоило щелчком пальцев соорудить завтрак, приманить животных или травы указать…и если честно, снять головную боль рыцарю, но ей было очень приятно, что о ней готовы заботиться так…

Да, Артур окружал сестру подарками, одеждами, украшениями. Но, во-первых, Моргане казалось, что за этим стоит больше чувство вины, чем искреннее желание осчастливить её. Во-вторых, Артур был на взгляд Морганы таким правителем, у которого единственная добродетель была щедрость.

Мерлин тоже заботился о ней. Но Моргана не всегда была готова принимать эту заботу. Это была попытка наставника…

Уриен любил. Он выслуживался. Он жаждал её, хотел получить полное расположение. Но Моргана не верила в искренность чувств никого.

А вот у Ланселота резона раньше не было заботиться – пока она не устроила ему встречу с Гвиневрой, но уже тогда он отдавал ей плащ, чтобы она не замёрзла… рыцарский поступок, вызванный страхом перед её положением при дворе? Простая забота? Моргана не хотела об этом думать. Ей нравилось видеть, что Ланселот слепо выполняет её пожелания, заботится о ней…

-Проклятая Моргана! – голос Мерлина эхом отразился в голове феи.

-Простите…- возмутилась Моргана мысленно, связываясь с Мерлином.

***

-И они уехали…- расстроенно закончил граф Монтгомери, со страхом глядя на Мелеганта.

-Знаю, - кивнул он.

Его лицо ничего не выражало, никакого страха, ярости, злобы – ничего – маска зловещего спокойствия, равнодушной тьмы. И только в глазах внимательный или же просто мечтательный человек мог бы увидеть блестящие красноватые отблески.

-Ну так и…вы не злитесь? – робко заглянул в лицо Мелеганту граф Монтгомери.

-Мой верный друг, - Мелегант поднялся с места, запахнул плотнее свой чёрный плащ, пальцами провёл по серебряному шитью, и лёгкая улыбка озарила его лицо…

Это шитьё – ручной труд Лилиан. Его Лилиан. Она трудилась, не покладая рук, тайно, глубокими ночами, пока он спал, при свете тусклой свечи на кухне с Агатой. Лилиан расшивала неподатливый бархат серебряными завитками, вглядевшись в которые, можно было точно увидеть карту мира, фигурно изменённую под круглые и полукруглые завитки, но узнаваемую тонким взором.

Вот они…под пальцами – страны, реки – зигзаги, провалы морей – клубками…

Мир прекрасен. Прекрасна работа Лилиан. И она сама. В каждом своём порыве, в каждом своём желании, искренном, живом, радостном и открытом…солнечном.

-Мой верный друг, - повторил Мелегант и граф Монтгомери сник. Опыт подсказывал ему, что ничего хорошего за этим не последует, - вы были мне хорошим соратником.

Чёрное пламя заклубилось в пальцах принца де Горра, зловеще зашипело, медленно вытекая на пол, прожигая в древнем камне дыру.

-Нет! – пискнул Монтгомери, сжимаясь, трусливо и подло перед кровью великих предков-воителей, - пожалуйста, ещё один шанс! Пожалуйста, ваше величество!

-Ты был верным другом…- продолжал Мелегант, глядя в глаза графу, впитывая его страх.

-Молю вас! – пискнул он снова, ещё отчаяннее, ещё тоньше. – Одна попытка! Я убью их! Мои люди нагонят…

-Их не нужно, - мягко поправил Мелегант. – Мне нужно, чтобы умер он…этот дрянной рыцарь. И чтобы она потеряла ребёнка. Но пусть она живёт.

-Мы сделаем это! – Монтгомери мелко закивал, показывая, что готов на всё, лишь бы заслужить верное расположение принца.

-Лучше, чтобы это было так, - мягко улыбнулся Мелегант и пламя в его руке погасло.

***

-Ягоды ей, коренья…- буркнул Ланселот сам себе, разрубая перед собою мечом путь в терновых кустах.

Он пытался злиться на Моргану за то, что она обращается с ним как со слугою, не ставит его ни во что, гоняет и издевается, но не мог. Очень старался и не мог. Моргана виделась ему не врагом, не злой силой, а женщиной, которая не умеет выражать благодарность иначе, чем насмешками. Она прятала свою благодарность и слабость за коконом из ехидства и издёвок, но, по сути, не была, совсем не была, злобной.

Странное дело, что Ланселот это понял так быстро. С первых встреч с нею на совете, рыцарь приглядывался к этой женщине. Она была необычна ему, нетипична для его представления о женщинах. А теперь Моргана прошла вместе с ним путь, поездку к Монтгомери, провела несколько милых и ласковых бесед…

И чудилось Ланселоту, что он ощущал прикосновения к своим волосам не только из-за пьяного сна, а потому что она действительно погладила его полосам. Пожалела ли? Или заколдовала? Второе верней, но зачем?

Тело странно ломило, но Ланселот упрямо собирал в свёрнутый плащ съедобные коренья и грибы, прикидывая, насколько полезно это будет для беременной женщины.

Рыцарь пытался прогнать от себя мысль, что он дышит вполне свободно рядом с нею. Странное дело, но с Гвиневрой ему было очень сложно дышать, сердце билось как сумасшедшее, кровь пульсировала, а здесь – свобода, странная развязность.

Ланселот никогда не посмел бы отнять у Морганы перчатку или подраться с нею в стенах замка, а в пути? Что с ним стало? Он не мог ответить на этот вопрос, знал лишь, что перчатку не вернёт – это его память о странной варварской свободе, о поездке, ставшей приятным приключением.

-Моргана! – позвал Ланселот, выходя к месту их привала. Он увидел её сразу. Она сидела, закрыв глаза, вслушиваясь во что, недоступное ему.

Услышав его шаги, Моргана открыла глаза, её взгляд прояснился, она кивнула…почти приветливо.

«Гвиневра…бедная Гвиневра», - подумалось Моргане, она с сочувствием и жалостью глянула на рыцаря, прикидывая, стоит ли…

Нет. Не стоит. Пусть будет счастлив в неведении. Неведение – лучшее спасение.

Ни Моргана, ни Мерлин, ни Артур…никто не знал, что в этот момент граф Уриен Мори во весь опор скакал к герцогству Кармелида.