Глава 5

-Ланселот? — Уриену было от чего ужаснуться. Он, еще недавно забывший вообще о существовании светловолосого юноши, натыкался на него последние два дня с пугающей частотой. Сначала о нем заговорил Мелеагант, потом запавшая куда-то в глубину самых чувств Моргана проявила к нему какое-то особенное дружелюбие, а теперь еще и эта ведьма, которая пусть ведьмой и не была, но все же…

-Ланселот? Какой еще Ланселот? Опять Ланселот?! — Уриен обхватил голову руками, с ужасом и упреком глядя на Лилиан.

Та удивилась реакции графа и смутилась, но кивнула:

-Да, вы знаете его?

-Это тот Ланселот, что хочет быть рыцарем…- Уриен отнял руки от головы и печально подтвердил, — знаю. Кажется, знаю.

С Лилиан сделалось что-то удивительное. Она взметнулась, как птица, всколыхнулась всем своим телом, бросилась к графу, схватила его руки и порывисто вскричала:

-Где он? Как он? Расскажите, умоляю!

-Тише ты…- теперь смутился уже граф Уриен, не ожидавшей подобной бури чувств от этой сдержанной девушки. — Ну, кажется, я его знаю.

-Умоляю! — она заломила руки, в ее глазах светилась полная безысходность и слабая надежда, — умоляю…

-Хорошо, — Мори всегда испытывал слабость к умоляющим женщинам, чувство неловкости перед их восклицаниями делало его абсолютно покорным, и если бы Лилиан попросила сейчас графа сброситься с вершины собственной башни, он, может быть, и подумал бы…

Правда, по пути на вершину этой самой башни.

-Я друг Мелеаганта…принца де Горра, — Уриен расправил плечи, ожидая, что эта целительница удивится, пусть она и не нравилась ему, не нуждалась в завоевании, но хотелось произвести впечатление.

Но она скептически хмыкнула и спросила только:

-А он об этом знает?

Это обидело и возмутило одновременно. Уриен, не ожидавший такой реакции, растерялся и принялся порывистыми отрывками речи доказывать:

-Да мы с ним! Да я его названный брат…да мы росли…

Но Лилиан не оказалась так проста, она посмотрела на мучения графа и пожала плечами:

-Да мне всё равно, в общем-то, об этом Мелеаганте я слышу уже не в первый раз и все говорят примерно так же, как вы. Женщины, что прошли через его постель, клянутся, что завоевали его любовь, воины, что бились где-то с ним на турнирах, клянутся, что стали его друзьями…мне наплевать! Раздражает это почитание, но жить вам, расскажите о Ланселоте!

Уриен посмотрел на Лилиан очень внимательно, пытаясь угадать, шутит она или нет (теплилась надежда, что суровость её напускная), но лицо ее выражало презрение к Мелеаганту и ясно можно было прочесть по ее глазам, что она к дьяволу посылала всех этих Мелеагантов и его друзей и вообще ее интересует только судьба Ланселота.

«Познакомить их, что ли?» — мелькнула шальная мысль у графа, но он вернулся к повествованию и принялся рассказывать дальше:

-Мелеаганту нужна была помощь…некоторая. И Ланселот свел его с одной женщиной, что могла это сделать. Я Ланселота не помнил, но Мелеагант поддерживал, похоже, с ним общение и помог моему другу, устроив ему встречу с Морганой, это та…

-Морганой? — Лилиан передернуло, она в страхе взглянула на Уриена. — Ланселот устроил встречу Мелеаганту с Морганой? Ланселот с нею?

-Не с нею! — грубо оборвал взревновавший Уриен, — он ей друг.

-Ланселот друг Морганы! — Лилиан готова была лишиться чувств и соскользнула в кресло, обхватила руками голову, застонав как от боли, — о, господи…

-А что не так? — обозлился граф Мори. — Моргана — великолепная женщина! Я…

-Не знаете вы ее, граф! — Лилиан отняла руки от головы и в ярости стукнула рукой по подлокотнику кресла. — Вот дрянь!

-Это еще, почему она дрянь? — Уриен готов был отстаивать честь Морганы в споре с кем угодно, но он чувствовал, что ничего не знает о фее, но так глубоко лег ее образ в его сердце, что приходилось сражаться вслепую. — Она несчастна! Вы знаете, как она живет? Что ест? А что сделал с ее семьей Пендрагон?!

-Знаю! — Лилиан поднялась из кресла — легко и изящно, отошла к окну, обхватила себя руками за плечи, — боже, боже… Граф, вы не поверите. Но я знаю не только это о ней. Она — убийца, она — интриганка, она творила такое, что уже не отмолить и не отмыться от грязных историй!

Лилиан порывисто обернулась к графу, угадывая его бушующие чувства:

-Граф, умоляю, бегите от нее! Она не только не ангел, она — едва ли не сущее зло!

-Да хватит! — Уриен потерял терпение и тоже поднялся. — Прекрати сейчас же, ведьма! Ты не имеешь права говорить о ней…

-Уриен, — голос Лилиан дрогнул, она вся словно бы сделалась мягче, — я хочу помочь вам и уберечь от ошибки имени «Любовь Морганы!». Мерлин искал ее у леди Озера и мы…мы все слышали то, чего слышать не следует. Она убила подобных себе фей, она интриговала, она воровала и лгала столько, что Утеру и не снилось. Да, жизнь жестоко обошлась с нею и мы должны быть снисходительны к ней, и мы готовы на это, но за нею идет кровавый след, связанный с уже ее решениями! Вы думаете, граф, у нее не было шанса начать все с нуля? Начать лечить людей и действовать во благо? Выйти замуж, вернуть поместья законно и требовать справедливости у Утера? Все было, но она ушла, гордо и рвано…ушла в темноту, убежала от наших рук.

-Значит так, — Уриен вдруг почувствовал абсолютное спокойствие и решимость, — милая моя Лилиан, дорогая моя целительница, ты можешь говорить все, что угодно, о прошлом Морганы

Корнуэл — ее прошлое — это ее грехи. Но судить тебе ее настоящее и ее будущее я не позволю. К слову, ты, кажется, ищешь Ланселота? Он с нею, так что…

-Он ошибся…- Лилиан отвернулась с отчаянием к окну, — боже, бедный Ланселот! Он всегда был таким…

-Раздражающим? — подсказал Уриен, прикидывая, куда бы следовало отправить помешавшего ему и Моргане юношу.

-Что? — Лилиан обернулась к графу, — нет! Он был всегда таким доброжелательным, романтичным и наивным. И влюбчивым до жути!

Она улыбнулась каким-то воспоминаниям, а к горлу Уриена покатил холодный склизкий комок.

-Как это, влюбчивым? — настороженно спросил он.

-А так! — Лилиан рассмеялась, глядя в окно, в самые небеса, — стоило пройти мимо какой-то юной девице и всё! Ланселот наш сочиняет стихи, пишет оды и ищет незнакомку в лицах чужих. Однажды он и вовсе полез на балкон ночью с букетом фиалок, желал признаться в любви, только ошибся этажом и попал в спальню старшего брата возлюбленной — криков и воплей было!

-Вот как…- тон Уриена не предвещал ничего хорошего, дремавшая ревность выпустила когти прямо во внутренности графа, принялась с упоением их рвать.

-Нет! — спохватилась Лилиан, — у него один типаж! Хрупкость, высокий рост, светлые волосы и глаза… он всегда выбирал таких, капризных и нежных. Называл их «Ледяными Эдельвейсами»

-А почему Эдельвейс? — не понял вконец потерявшийся Уриен.

-На языке цветов это значит «Потрясающая красота» или «Холодная красота», — Лилиан отвечала уже спокойно, ее яростный запал прошел, уступая место размеренности.

-А твое имя идет от Лилии? От цветка? — Уриен неожиданно решился на этот вопрос.

-Да, — Лилиан поморщилась, — но лилии разные. Вообще, лилия — это скромность, чистота. Алая лилия — возвышенность, желтая — легкомысленность, оранжевая — кокетка, тигровая — гордячка, а Священная лилия — связь с миром мертвых и уважение.

-Потрясающе! — Уриен отозвался искренне, разглядывая целительницу с восхищением. — Думаю, ты больше…

-Я не Цветок! — Лилиан упрямо тряхнула головой.

-Извини! — Уриен капитулировал. — А как-то можно выразить цветами, что я влюблен?

-Влюблен? — переспросила Лилиан, склоняя голову набок, изучая лицо графа, — можно, да. Я помогу тебе, как, но ты проведешь меня к Ланселоту.

-Думаю, Мелеагант знает, как с ним связаться! — отмахнулся Уриен, — хорошо. Скажи мне, как…

-Просто! — Лилиан взяла деловитый тон и принялась загибать пальцы, — запоминай, граф: астра — нежная любовь, белая акация — невзаимная, красная хризантема — любовь, тюльпан — признание в любви, красная роза — любовь настоящая, бордовая — страсть…

-Подожди! — Уриен почувствовал, как к его щекам неожиданно подступила краска, но и в мыслях не держал мыслей о страсти к Моргане и осознанию того, что она снизойдет до него, как простая смертная. — Есть какой-то цветок, который будет означать: «я весь твой, пожалуйста, не смотри в сторону других мужчин»?

Теперь уже Лилиан посмотрела на него очень внимательно и, с трудом сдерживая смех, сказала:

-Венерин башмачок ей подари…

-А что это значит? — Уриен оглянулся, бешено обвел взглядом комнату. Словно надеялся, что нужный цветок появится здесь сию минуту.

-Она поймет, — усмехнулась Лилиан и поднялась из кресла, — веди меня, граф к Ланселоту.

-Через Мелеаганта! — Уриен все еще искал взглядом цветок, — а как он выглядит?

-В твоем саду растет, — Лилиан ткнула пальцем в окно, — пойдём…покажу.

***

-Ваше высочество! — Уриен почти впихнул Лилиан впереди себя в залу, в которой работал Мелеагант.

В замок графа Уриена допустили без проблем, дали понять, что у того особое разрешение от принца — появляться в любое время и быть проведенным прямо к нему (определенно, Мелеагант не терял времени даром), потому Уриен, неловко прижимая к себе букет, собранный с помощью Лилиан, и представляя, как вручит его Моргане, тащил целительницу за собой, по знакомым коридорам.

Целительница знатно обалдевала, оглядывая высокие, как бы воздушные, но вместе с тем, возвышенно-грозные своды, изящное плетение змей и диких зверей-барельефов по стенам, серебряный кант под самыми потолками и огромное количество свечей…

Прежде Лилиан не была в столь роскошном и изящном убранстве замка. Здесь многое изменилось, как знал Уриен (и только удивлялся одному: когда Мелеагант успевал?), но Лилиан не могла этого знать и потому заворожилась замком с первых минут.

В этом замке изящность и грубость сплетали странную атмосферу. Тяжелый дух древнего рода, крови и жестокости, которая взращивалась годами и поколениями в окрестностях смешивалась с легкостью серебра и отточенностью внутреннего содержания. Статуи, доспехи, прекрасные виды оружия, портреты и угнетали, и восхищали изящностью выделки, и точностью. Тяжесть хода по коридору смягчалась таинственность внезапных переходов и Лилиан ощущала себя маленькой девочкой, по ошибке оставленной где-то в сказочной стране. Она шла, с опаской глядя на тяжелые двери и удивлялась тому, как можно запомнить все эти хитрые угловатые и круглые лестницы, все переходы и галереи…

Иногда она пыталась вообразить себе хозяина этого замка — принца Мелеаганта де Горра, которого уже успела возненавидеть из-за многочисленных восторгов среди женщин. Он виделся ей могучим и огромным, страшным, со шрамами на лице, жутким взглядом и смехом…

Поэтому, когда граф Уриен внезапно остановился у одной из дверей и вежливо впихнул Лилиан внутрь, а затем зашел следом и произнес: «Ваше высочество! — Лилиан остолбенела.

Она никак не ждала, что от коридоров и галерей попадет в круглую, свободную, освещенную по всей площади серебряными свечами залу, в центре которой расположился большой стол из черного дерева, покрытый лаком, а вокруг скамьи…

Во главе же стола, возвышаясь над двумя присутствовавшими советниками, стоял трон. А на троне сидел совсем еще юноша, едва ли намного старше Лилиан, отвлекшийся от бумаг на восклицание графа.

Лилиан не сразу поняла мозгом, что это принц де Горр и есть. Когда же это простая мысль дошла до нее — было уже поздно. Она встретила взгляд принца — яркие темно-изумрудные глаза смотрели в самую глубину ее души, и почему-то в горле целительницы резко пересохло, изящные черты лица, в которых угадывалась легко древняя порода, чистая кровь, тонкая линия губ, складывающая легкую полуулыбку-полуусмешку, темные волосы, чуть ниже плеч, которых ей внезапно захотелось коснуться…

Принц был облачен в простые черные бархатные одежды, расшитые легкими серебряными стежками и Лилиан почувствовала странное головокружение, когда, смутившись под взглядом принца, перевела взгляд на узор и осознала почти сразу, что угадывается под этими одеждами развитая мускулатура.

-А! Мой друг! — Лилиан не поднимала головы, упрямо теперь глядя себе под ноги, и пытаясь не слышать неожиданно мягкого и вкрадчивого голоса, обратившегося к ее спутнику, — с гостьей? Что же…я рад!

Лилиан сглотнула помимо воли комок, вставший в горле, но глаза так и не подняла, боясь, что к лицу ее прильет краска.

-Свободны! — вкрадчивый голос обратился к советникам, и целительница услышала в нем металл, вздрогнула…

Прошло около двух мучительных минут прежде, чем советники бочком протиснулись с бумагами мимо гостей своего принца, и целительница искоса взглянула на Мелеаганта, уже не испытывая к нему предвзятого раздражения и злясь лишь на себя.

«Дура! Какая же я дура! Просто потеряла голову, как последняя…»

-Это и есть пойманная ведьма! — радостно возвестил Уриен, подталкивая Лилиан вперед. — Она совсем не опасна и вообще — целитель.

-Целитель? — Мелеагант взглянул с интересом на девушку, и бесовской огонек целительница без труда прочла в его глазах, но принц поспешно поцеловал ей руку с изящной простотой, что есть только в крови аристократов. — Как это прекрасно! Как тебя зовут?

Вопрос не было особенно сложным, но Лилиан прежде, чем ответить, облизнула пересохшие губы:

-Мое имя Лилиан.

-И почему тебя назвали ведьмой? — Мелеагант бесстыдно разглядывал гостью, размышляя вслух, — совсем не похожа.

-Мои люди напали на нее, — признался Уриен, мрачно глядя в сторону, — она их…потрепала.

-Казни их! — жестко обрубил Мелеагант.

-Нет! — Лилиан подняла голову, решительно противясь слову принца. — Нет! Нельзя их казнить только лишь за это!

Она поймала усмешку на лице Мелеаганта и мрачное выражение Уриена и понизила голос до шепота, смущаясь:

-Пожалуйста…

-Браво! — Мелеагант расхохотался — добродушно и искренне, затем коснулся лица Лилиан (отчего она вздрогнула, словно по ее телу прошла молния), но принц только отбросил упавшую золотистую прядь с ее лица. — Уриен, она мне нравится!

Вот теперь Лилиан захотела провалиться на месте. Пусть даже в пекло ада — там все равно ее так не жгло бы…

-Но зачем она здесь? — Мелеагант обернулся к Уриену. — Мне, конечно, нужен целитель…

-Не дождешься! — фыркнул Уриен, — мне тоже нужен и поймали ее в моей земле. Я уже договорился, а она…

-Откажешь принцу? — развеселился Мелеагант, и так лукаво подмигнул Лилиан, что у нее возникло сразу два желания: отвесить пощечину ему и себе. Ему за его наглые выходки, себе — за то, что поторопилась пообещать графу Мори работать с ним.

-Лилиан ищет Ланселота! — закончил Уриен торжествующе.

-Пожалуйста, не возбраняю! — Мелеагант пожал плечами, глядя на пунцовую Лилиан. — А кто он тебе, моя дорогая гостья?

-Друг и названный брат! — выпалила она, пряча в своем порыве яростный стыд перед взглядом принца и перед своими растерянностями.

-А, — Мелеагант усмехнулся, — пожалуйста, ищи.

-Ты же знаешь, где он! — Уриен украдкой взглянул на Лилиан, понял, что все ее слова о Мелеаганте, как о раздражающем человеке благополучно забыты и решил не острить на эту тему.

-Моргана явно лучше знает! — возразил Мелеагант. — Скоро состоится турнир, Ланселот должен был отправиться в Камелот по ее приказу.

-Приказу! — охнула Лилиан. — Боже…

-Что не так? — Мелеагант с любопытством обернулся к девушке. — Приказу, да. Моргана и Ланселот работают вместе.

-Она ужасна! — Лилиан возвысилась над своим стыдом и взглянула Мелеаганту в глаза. — Ланселот может попасть в авантюру и потерять свою честь, если будет продолжать работать с нею!

-Лилиан, Цветочек…- Мелеагант включил в своем тоне поражающую и обескураживающую мягкость и вкрадчивость, и Лилиан даже не успела отреагировать на Цветочек, но успела отметить, что из его уст это слово, прозвище не звучит так…уничижительно. — Ланселот сам должен разбираться в том, что ему следует делать. Он хочет стать рыцарем и помогает Даме, что находится в самых тяжелых условиях жизни. Почему ты так переполошилась из-за этого?

-Моргана использует всегда и всех! — Лилиан выдержала взгляд Мелеаганта, но помимо воли облизнул губы еще раз. — Ей нельзя верить! Любая сделка с нею — это провал, это…лишний ход!

-Это прекрасная возможность для разрешения многих…- начал было Уриен, осознав, что Лилиан снова начала свою недружелюбную кампанию по отношению к Моргане, но Мелеагант взмахом руки попросил его остановить свои слова и вежливо обратился к гостье:

-Продолжай!

-Она хочет найти своего брата-бастарда Пендрагона и сжить его со свету!

-Я бы тоже хотел, — Мелеагант не стал возражать. — Он не причем, но я бы не удержался от мести. Хотя бы для того, чтобы сделать больно Мерлину.

Лилиан дернулась, странно посмотрела на Мелеаганта, но не сдалась:

-Она говорит, что хочет вернуть титулы и земли, но у нее была возможность сделать это…

-Она скрывалась! — возмутился Уриен, но Мелеагант взглядом попросил его помолчать.

-Что Моргана обещала тебе? — в лоб спросила Лилиан, не контролируя себя, она схватила длинными тонкими пальцами своей руки руку принца, но тотчас осознала и отдернулась. — Что она обещала…вам?

Мелеаганту понравилась ее дерзость — это было видно в его глазах, но лицо проявило озадаченность — он над чем-то размышлял, уже о чем-то своем, но связанном со словами Лилиан.

-Она пообещала мне победу на турнире за меч короля Утера Пендрагона! — наконец, вымолвил он угрожающе тихим голосом.

-В обмен на возвращение титула герцогини, земель Корнуэл и розыск брата-бастарда, — влез Уриен.

Лилиан не взглянула на графа, и, продолжая тонуть в глазах принца, который смотрел на нее, не моргая, промолвила тихо:

-Если бы она хотела титул — она вернула бы его, если бы хотела земли — получила бы их, и найти бастарда…несложно. У стен замка есть уши. Она обманывает всех вокруг. Она держит какую-то

свою цель и свою мысль, играет тысячу ролей и носит маски, выбирая удобную: от жертвы, до мстительницы.

-Тогда что ей нужно? — спросил Мелеагант, оглядываясь на Уриена. — На твой взгляд, Лилиан?

Девушка пожала плечами:

-Я не знаю, ваше высочество. Но могу вас спросить? Моргана пообещала вам победу в турнире или то, что вы станете королем после него?

-Это одно и то же! — не выдержал снова Уриен, чувствуя, как в его груди разрастается зеленовато-ядовитый огонек.

Зато Мелеагант возражать не стал. Он уже понял, что хочет Моргана. Поражаясь очевидности происходящего, собственному доверию по отношению к магическому роду, принц понял вдруг, что Моргане не нужно отыскивать брата специально — он так или иначе будет на турнире, и возвращение земель ей не нужно, и титулы.

Она горит. Горит изнутри. Отравленная прошлым, пытается она забыться в голосе мести и разрушить все, что сможет, чтобы вылить свою боль на других. Использует, играет так, как хочет и, чтобы остаться в глазах других жертвой, чтобы выиграть, она придумывает воистину пугающие многоходовки.

-Нет, — Мелеагант покачал головой, отзываясь на собственные мысли. — Вот же дрянь!

-Что ты понял? — Уриен с тревогой смотрел на своего названного брата, хотя в его груди кипело все от злости (никто не смел, называть Моргану дрянью), возражать Мелеаганту он не мог, понимая, что тот видит больше, чем Уриен и, возможно, имеет право на выводы больше, чем граф.

Мелеагант жег взглядом Лилиан, и та не выдерживала этого, но принц словно бы не замечал ее реакции.

-До турнира оставайтесь оба в моем замке. На турнир поедем вместе, — промолвил Мелеагант холодно, борясь со странным огнем, разгорающимся в груди, — Ланселот должен быть там…комнаты вам дадут.

Лилиан кивнула, понимая, что не особенно и хочет уезжать от Мелеаганта и злясь на себя за это еще сильнее.

Явилась тонкая юркая служанка, чуть смугловатая, насмешливая и ловкая в своих движениях. Она поманила Лилиан и повела за собою. Странно, но Лилиан не успела заметить, когда Мелеагант вызвал ее.

-А мне все равно…- Уриен, оставшись с Мелеагантом один на один, решился на честность, — Моргана…кем бы она ни была, она моя. Моя и точка.

-Если она меня вынудит…- хрипло отозвался Мелеагант, но не договорил, отмахнулся.