Вся в розах — на груди, на легком платье белом,
На черных волосах, обвитых жемчугами,—
Она покоилась, назад движеньем смелым
Откинув голову с открытыми устами.
Сияло чудное лицо живым румянцем…
Остановился бал, и музыка молчала,
И, соблазнительным ошеломленный танцем,
Я на другом конце блистательного зала,
С красавицею вдруг очами повстречался…
И — как и отчего, не знаю!— мне в мгновенье
Сорренто голубой залив нарисовался,
Пестумский красный храм в туманном отдаленье,
И вилла, сад и пир времен горацианских…
И по заливу вдруг на золотой галере,
Плывет среди толпы невольниц африканских,
Вся в розах — Лидия, подобная Венере…
И что ж? обманутый блистательной мечтою,
Почти с признанием очнулся я от грезы
У ног красавицы… Ах, вы всему виною,
О розы Пестума, классические розы!..
1852
