Ах, тошно мне
И в родной стороне:
Всё в неволе,
В тяжкой доле,
Видно, век вековать.
Долго ль русский народ
Будет рухлядью господ,
И людями,
Как скотами,
Долго ль будут торговать?
Кто же нас кабалил,
Кто им барство присудил,
И над нами,
Бедняками,
Будто с плетью посадил?
По две шкуры с нас дерут,
Мы посеем — они жнут,
И свобода
У народа
Силой бар задушена.
А что силой отнято,
Силой выручим мы то,
И в привольи,
На раздольи
Стариною заживем.
А теперь господа
Грабят нас без стыда,
И обманом
Их карманом
Стала наша мошна.
Бара с земским судом
И с приходским попом
Нас морочат
И волочат
По дорогам да судам.
А уж правды нигде
Не ищи, мужик, в суде,
Без синюхи
Судьи глухи,
Без вины ты виноват.
Чтоб в палату дойти,
Прежде сторожу плати,
За бумагу,
За отвагу —
Ты за все про все давай!
Там же каждая душа
Покривится из гроша:
Заседатель,
Председатель,
Заодно с секретарем.
Нас поборами царь
Иссушил, как сухарь:
То дороги,
То налоги,
Разорили нас вконец.
А под царским орлом
Ядом потчуют с вином,
И народу
Лишь за воду
Велят вчетверо платить.
Уж так худо на Руси,
Что и боже упаси!
Всех затеев
Аракчеев
И всему тому виной.
Он царя подстрекнет,
Царь указ подмахнет,
Ему шутка,
А нам жутко,
Тошно так, что ой, ой, ой!
А до бога высоко,
До царя далеко,
Да мы сами
Ведь с усами,
Так мотай себе на ус.
