И она ему пишет. Хотя в общем-то знает, чем это закончится:
Хандрой, рыданием в ванной, ночами беспросветного одиночества,
Сменой цвета волос, новым хобби, может быть, высокими каблуками,
И запахом мускуса, оставленным на её коже его руками.
Встречей рассвета, немытым бокалом, сдавленным стоном в мягкость подушки,
Перестановкой дивана, ночным «напьёмся и потанцуем?» - подружке,
Посторонними, и от того чужими - обнимающими руками
Падающими в direct никого не зажигающими огоньками.
Сексуальными кудрями, новым ажурным кружевом, блеском помады.
Двумя работами, успешным проектом, горшком для цветочного сада.
Фирменным блюдом, отличной фигурой, званием высокомерной суки.
Мерзким кофе, чёрным поясом верности в попытке забыть его руки.
И она понимает, что в итоге их завтра закончится во вчера,
Но пишет ему - в «здесь и сейчас». Почему-то ей нравится эта игра.
Они встречаются. Он шепчет, что ничего плохого с ней не случится.
Платье падает на пол, он неторопливо целует её в ключицы.
Ей хочется много, долго, медленно, жадно, жарко! Нет, скорей - горячо!
Его взгляд темнеет от страсти, при каждом движении и каждом «ещё».
Она добровольно начинает своё восхождение на Голгофу,
И они взлетают, игнорируя знак: всё закончится катастрофой.
И она ему пишет…
Мари Амели Назарова
